– Почему? – спросил я.
– На всякий случай, – ответил усач и ещё сильнее прищурился. Глаза его стали похожи на щели между молекулами. Он обвёл взглядом пляж. Его не по годам морщинистое лицо было напряжено. – Всё чисто, идти.
– Мистер… мистер, – подождите меня, – попросила стюардесса.
Мы все оглянулись.
– Нельзя медлить, – сказал усатый джентльмен. – Почему вы не идти?
– Не знаааааю, у меня не получается. Тут какая-то странная гравитация.
– Отпустите пальма.
– Но я хочу идти с пальма!
– Вам придётся отпустить пальма, иначе вы не сможете идти в гостиница.
– И правда. Я же на работе.
Покачиваясь, сонная стюардесса отделилась от пальмы и, утопая каблуками в песке, зашагала к нам.
– Глядеть в оба, – приказал мужчина с надкусанной шляпой.
И мы отправились в маленький бамбуковый посёлок на окраине джунглей. Джордж и Фред распевали песни.
*******
– Как думаешь, Лин, – спросил второй пилот, устроившись на носу самолёта и положив руки под голову, – как думаешь, сказать им?
Он глядел вслед удаляющимся пассажирам и стюардессе.
– Думаю, не стоит, – бодро ответил Лин из-под днища самолёта. Он подкручивал расшатанные болты. – Они всё равно не поверят.
– Даже учитывая аномалии, которые мы недавно наблюдали?
– Просто люди странные, – ответил Лин. – Ничему не хотят верить, пока не станет слишком поздно.
– Но ведь ещё не слишком поздно, – возразил его напарник, – мы только-только прилетели.
– Нет, уже поздно, – ответил Лин, подойдя к левому двигателю. – Ты просто ещё не знаешь. Всё уже случилось.
*******
Отель представлял из себя большую бамбуковую хижину с соломенной крышей. В нём было два этажа. На первом этаже располагалось небольшое кафе и холл со стойкой регистрации. Жилые номера находились на втором этаже и в небольшой пристройке позади отеля. Здание окружали пальмы, убаюкивающие своим шелестом в этот жаркий тропический день.
– Я хочу снять три номера, – сказала стюардесса толстому неприятному типу, который сидел в сумрачном душном холле за стойкой регистрации. Стойка, сделанная из какого-то почерневшего от времени комода, находилась под лестницей. Свет сюда почти не проникал.
– Сколько людей будут жить в этих номерах? – спросил неприятный тип и убил муху, севшую ему на щёку. Он спросил это тоном человека, который явно не собирается ничего делать в ближайшие несколько лет.
– Я одна, – сказала стюардесса.
– Зачем вам одной три номера? – спросил толстый тип, задумчиво растирая тело несчастной мухи между пальцев.
– Вы не понимаете, – сказала стюардесса. – Я оооооочень хочу спать. Поэтому мне три номера, пожалуйста.
– Как скажете, – проговорил толстяк, вытирая пальцы о свою замызганную рубашку.
Остальные туристы, включая группу Плавучий остров и Джонни Вудхауза, уже разошлись по номерам. В холле остались только мы со стюардессой и неприятный тип за конторкой под лестницей.
– Так и будете здесь торчать? – спросил он, услышав храп стюардессы.
– Спасибо вам! – воскликнула стюардесса, вздрогнув. – Вы не представляете, как много для меня делаете.
– Очень польщён. А теперь убирайтесь отсюда в ваши три номера.
Стюардесса развернулась. Её взгляд остановился на мне.
– Привет, мальчик, как тебя зовут?
– Мы с вами уже знакомы.
– Ах, точно, Лёша из Санкт. Как там у вас в Санктах?
– Я из Санкт-Петербурга, – поправил я, – и там по-разному. То солнце светит, то снег идёт. И всё это летом. Можно вам помочь?
– Конечно.
