Вскоре по всем заливам и бухтам рыскали многочисленные флотилии крейсерских яхт, шхун и катамаранов. Их паруса напоминали чаек кружащих в поисках добычи, а капитаны воскресших из легенд каперов.
– Что вы ищете тут? – спрашивали рыбаки.
– Невидаль. Вы не видели?
– ?
Местные рыбаки в испуге собирали расставленные сети и убирались восвояси, «от греха подальше, „невидаль“ они какую-то ищут».
Снова возвращаемся к событиям в приморском городке
Чем солиднее становился опыт Назара в гонках и регатах, тем больше копилось вопросов, и тем меньше он завоёвывал на соревнованиях наград и призов, а мог.
Ох, как мог! Ему прочили громкую славу и успех, заранее называли фаворитом и отказывались верить, когда он не оправдывал надежд.
– Невероятно! Идти в числе лидеров и вдруг дать обогнать себя новичку. Такое впечатление, будто он вежливо отступил в сторону и даже пожелал семь футов под килем. Невероятно. А задумчивый Назар, ещё сняв гидрокостюм, ещё разгорячённый гонкой, остановился перед Юхновым.
– Тренер, у вас есть смысл: вы учите ходить под парусом юных капитанов, открываете им новые горизонты. А я?.. Гонки ради гонок? В кубках я шурупы храню, медалями в сарае щели закрываю. Быть зрелищем для праздной публики… ублажать чиновников ФВПС – значит быть никем. Кометой. Вспыхнул, мелькнул на небосводе и пропал. Я ощущаю себя истуканом, который украшают, приносят ему жертвы, молятся, а он в ответ всё больше каменеет, уставившись на почитателей бессмысленными глазницами. Ну какая тут польза? У меня ветер в парусе, у зрителей – всё больше в голове. Уйду я, тренер.
– Куда, позволь тебя спросить? Оглядись – для яхтсмена кругом федерации. На берегу тоже?
Назар пожал плечами.
– Я уже заметил: попал в лапы чиновников от спорта выход один – быть съеденным или прозябание и забвение на берегу. Ты нужен, пока подаёшь заявку на соревнование.
И Юхнов и Назар одновременно замолчали, разглядывая морской прибой на слипе. К ним подошёл неунывающий и пронырливый Сашка. У него на все вопросы уже давно были готовы ответы:
– Дружи с Федерацией, она тебя и пригреет, и накормит, и спатеньки когда нужно уложит. Вот я и поступаю в Олимпийский университет. Глядишь, однажды, Назар, а я уже высокий чиновник от спорта, или Командор Сочинского яхт-клуба! А то и повыше бери. И чего тут думать, голову только всякой ерундой забивать?
Сашка, насвистывая модную мелодию, пошёл вразвалочку вдоль яхт, где копошились юные капитаны. На одних он покрикивал свысока, другим наставительно давал совет, третьих просто не замечал, мог запросто шлёпнуть по затылку и тут же ловко отшутиться.
– Сашка, – проводив спину подростка, простительным тоном произнёс Юхнов и снова обратился к Назару, – что же мне тебе посоветовать? Ищи своё вдохновение. Вот я нашёл его тут. Дети кругом, и сам как дитя стал!
Юхнова звали в Италию капитаном на шикарную яхту одного нувориши, обещали и зарплату высокую и прочие блага. Он отказался. Дома объяснил:
– Стар я стал мотаться туда-сюда. Пора и с внуками понянчиться.
С Назаром тренер был откровеннее:
– Там оно, конечно, и сытнее, и престижнее. Белое кепи и отглаженная рубашка. В трюме движок гудит отлажено, будто табун запряжённый и послушный, за кормой вода бурлит и клокочет, белые скалы Средиземноморья. Красота! Да только может ты и стоишь на мостике, однако жеребцом из того табуна, что под палубой рвётся на волю, себя точно признаёшь – запряжённый и стреноженный, в трюме под крышкой.
