Юхнов помолчал, не отрывая взгляда от моря. Потом откашлялся словно прочищая горло и снова заговорил:
– Когда ко мне подходит вчерашний малец и задаёт те же вопросы, что и ты… мне дышится свободней, и никакая федерация дыхание это не передавит. Постарайся расслышать человека в себе, так же, как ищешь попутный ветер парусом. Вот и весь мой совет, и вся мудрость.
Назар снова вышел на воду. В этот день он гонялся как никогда. Красиво, напористо, гениально. «Смотрите, смотрите, что он творит!» «Это просто уму непостижимо!»
Сашка озадаченно провожал корму яхты Назара, лихо проносившуюся мимо него: каким образом?! Сашка делал всё, что раньше приносило успех: держал нос по ветру, искал течение, и, воровато оглядевшись по сторонам, незаметно раскачивал яхту (нечестный приём в гонке). Что, конечно, против правил, но зато значительно увеличивало ход! И всё напрасно! Назар оставался недосягаемым, улетая вперёд, словно все те законы физики, что тормозили сашкиного «адмирала», отменялись для яхты Назара.
– Ты что, ветер поймал сегодня? – обиженно сопел Сашка, – или сам ветром стал?
– Или.
– Может, того – качаешь? – переходил на доверительный тон Сашка, наклоняясь вперёд. «Или» его не устраивало, и было непонятно.
– Качаю? Никогда!
– Ну и не говори, – Сашка обиженно отвернулся и скрестил руки на груди.
– А ты не дуйся, я и сам не могу объяснить, каким образом мне это удаётся. Будто всё, что было прежде, сегодня тянет меня вперёд и подталкивает в корму, дует в парус. У всех нет ветра, а у меня есть.
Сашка бросал шкоты, досадно бил по гику, закусывал губу и чуть не плача провожал «летящего над волнами Назара», – все его усилия хотя бы догнать, оканчивались неудачами.
«В чём же его секрет? Наверное, точно качает, но хитро».
Юхнов, не проронив ни слова, наблюдал гонку. Ни разу его усы не опустились тоскливо вниз, они топорщились вверх и выражали тем своё самое благодушное настроение: так держать, Назар!
Привыкшие к череде неудачных выступлений «птенца Юхнова» (как за глаза называли судьи Назара), от перспективного яхтсмена открестились и записали в хронические аутсайдеры. И вдруг:
– Что это! Каким образом? Ампайр (судья в гонке на линии), проверь, он качает?
– Всё чисто. Он летит как ангел. Даже мурашки по телу – непостижимо!
Назар все дни регаты творил невозможное и непонятное. Судьи иногда забывали о судейских обязанностях и превращались в увлечённых зрителей, улюлюкали и аплодировали. Настолько обходить действующих чемпионов, фантастика! Да с таким яхтсменом не стыдно и на международные регаты выходить! Завистливые взоры обращались к Юхнову:
– Поздравляем! Не зря ты с ним возился. Впечатляюще!
Подошел важный представитель ВФПС:
– Готовьтесь с вашим подопечным на международные.
Юхнов промолчал, едва заметно пожав плечами. Он был сейчас на одной волне с Назаром, душа к душе, и не спешил с выводами. «У него своя радуга сейчас в груди».
Назар поехал на международные старты. Уверенно вышел вперёд, обгоняя ближайшую яхту испанца настолько, что тот вспыльчиво махнул рукой, оглянулся и начал бороться за второе место. Перед самым финишем Назар, на глазах у всех развернулся, высоко поднимая искристый веер брызг, подошёл к обомлевшему испанцу и вместе с ним финишировал, чуть ли не за руку, уступив полкорпуса (Позже смущённый испанец на пресс-конференции заявил: «Это урок, который мне никогда не осилить…»).
