– Чёрт знает что… – произнеся в полголоса эту фразу Настоящий адмирал замолчал, уставившись в пол. Туда же смотрели, адъютант, капитан и вахтенные. Затёртый сотнями ботинок пол был ближе и понятнее, чем происходящее за иллюминаторами. Там корабли флота, смешав строй, теперь запоздало пытались избежать столкновений. Два катера уже тонули, на воде барахтались люди.
– Адмирал, вы отдаёте отчёт своим словам?
Суд Всех Федераций был, как всегда, скоротечным и законным, он строго придерживался двусмысленных статей и подпадал под настроения капризных судей.
Настоящий адмирал не стал подавать апелляцию – он сам когда-то был морским законодателем и знал, что в ясную погоду принимаются «прозрачные» законы, а в дождь и слякоть, когда неимоверно ноют суставы, мучает мигрень, хочется послать всех к чёрту. Скомкать бумагу со всеми проектами и с чувством бросить её в урну или, если это невозможно, напускать в статьи тумана из запятых и хмари из подпунктов. Когда ему пытались указать на двусмысленность, тогда он, глядя на оппонентов воспаленными глазами, отмахивался: «Вы в окно-то выглядывали, олухи царя небесного? Солнца давно не видно, льёт дождь, а вы всё принимаете законы солнечного дня. Отставить! Осуждать всех, – морщился тогда Настоящий адмирал, – пусть тоже почувствуют мою боль».
Карьеру перечеркнули самым сказочным образом и адмирал (теперь уже не Настоящий) возненавидел все сказки мира и всех сказочных героев вместе с ними. Он отомстит! Чемпион он, в конце концов, или не чемпион. Прежних заслуг у него никто не отбирал, кубки и медали стояли и висели гирляндами на почётных местах его богатого дома.
Адмирал привлёк единомышленников, благо после чистки на флоте таковых нашлось предостаточно.
– Вы со мной?
– Нам всё равно. На берегу скукотища страшная! – Воодушевлённо рявкнули морские волки, не спуская преданных глаз с обожаемого адмирала.
Адмирал представил Федерациям проект. Все Федерации любили и одобряли любые проекты, осуществление которых обещало процветание и победы. Чего процветание и над кем победы? – Всем Федерациям о таких пустяках некогда было задумываться: «И чего тут думать – победа же не убыток». Они подмахнули проект и забили в бюджет необходимые расходы.
Был момент, когда Все Федерации решили не замечать беглецов: «Их считанные единицы, благонадёжных куда больше. Подавляюще больше! Так стоит ли тратить на них время и средства – пускай бегают себе, пока сами не выдохнутся». И тут она почувствовала сначала недомогание, а потом хандру. Бежавшие не уносили с собой ничего, ни скрепки, ни даже крохотного осколка камня на память, но у Всех Федераций закралось подозрение, что всё не так просто, как ей казалось на первый взгляд. Её незаметно обкрадывали. С каждым новым побегом Все Федерации ощущали образующуюся внутри, пугающую своей неотвратимостью, пустоту. Так истекающий кровью понимает, что с каждой каплей жизнь безвозвратно покидает его. И её сразу охватил смертельный страх.
Все Федерации спохватились и возобновили преследование с ещё большим рвением. Мало того, что её лишили смысла, так эти подлые беглецы прихватывают с собой что-то ещё, без чего обыкновенное сытое и безбедное существование сохнет прямо на глазах, затем покрывается сеточкой тоскливых трещин и осыпается, то ли кучкой пыли, то ли пепла. Да и какая в том разница – пустота!
Идея адмирала была проста: «Уподобимся им, примерим их шкуру и проникнем в логово подлых предателей».
