От Игарки до Вселенной - страница 19

3). Поручить т. Смирнову написать письмо т. Маршаку об изъятии предисловия Климова к детской книге, в связи с его арестом. Одновременно сообщить т. Маршаку причины и необходимость присылки оттисков детской книги для просмотра комиссией горкома.

Секретарь —Козлов».^> 51

Рисунки игарчат, отосланные в Ленинград редактором газеты Филатовым, где-то затерялись и отыскать их следы не удалось. Бывшие авторы вспоминали, что подборку рисунков тоже собирались печатать. Возможно, что в детской памяти остались более поздние разговоры об издании книги рисунков (например, заметка учителя А. И. Пехова в №85 «Большевика Заполярья» от 14 апреля 1937 г. и др.).

Так получилось, что в эти дни пострадал и один из авторов книги «Мы из Игарки», активный сотрудник газеты «Большевик Заполярья» Степан Перевалов. 29 марта на Пленуме ГК ВЛКСМ сообщалось о состоянии дел в школе №9: «Зажималось детское творчество. Директор школы Петровский снял с должности председателя класса ученика девятого класса Перевалова как зазнавшегося поэта».^> 52

В мартовском постановлении горкома хорошо видна уже четко наметившаяся тенденция аппаратчиков любого ранга узурпировать право любого человека и любой организации на собственное мнение, тем более в печати. Подумать только: какой-то заштатный горком посчитал себя вправе диктовать, что публиковать, а что нет центральному издательству (Лендетиздат являлся филиалом Детиздата ЦК ВЛКСМ)! Но речь шла уже не только о книге, но и о печатном слове вообще. Уже 10 апреля бюро горкома рассматривало вопрос «Об ошибках «Большевика Заполярья», где газетчикам указывалось, что они не имеют права давать оценку партсобраниям без ведома Горкома. В этот же самый день в самой газете появилось объявление:

«В связи с прекращением издания газеты «ПИОНЕР ЗАПОЛЯРЬЯ», все сдавшие подписку на эту газету, могут получить деньги обратно.

(Почта, стол подписки на газеты). Союзпечать».

Так что, когда 24 апреля Б. Веревкин увидел напечатанным свой отчет с кустового комсомольского собрания, его детище, детская газета, не существовала уже две недели, а редактор взрослой газеты Филатов и секретарь горкома Козлов собирались в дорогу – на бюро Красноярского крайкома. 29 апреля игарские представители выслушали текст постановления:

«Об ошибках Игарского Горкома ВКП (б) и газеты «Большевик Заполярья»

(тт. Эмолин, Козлов, Филатов, Яценко, Савкевич, Горчаев, Хавкин,

Акулинушкин)

1. Отметить, что Игарский горком ВКП (б) и его первый секретарь т. Остроумова допустили ряд крупных политических ошибок в руководстве партийной организацией Игарки: (…)

б) т. Остроумова допускала в своей работе методы командования

и администрирования, что привело к зажиму критики и самокритики;

в) т. Остроумова проявляла также в отношении отдельных коммунистов нечуткое, бездушное отношение. (…)

4. Ввиду наличия фактов засоренности газеты «Большевик Заполярья» вражескими элементами, поручить Игарскому Горкому ВКП (б) проверить состав работников газеты и доложить Крайкому ВКП (б)».^> 53

Цепная реакция политической травли пошла. Реакционные цепные псы саморазрушения были спущены, истребление инакомыслящих, здравомыслящих, набирало обороты. Оглушенная собственными криками «расстрелять!» низовая партийная «масса» захлестывала обвинениями и аппарат горкома, и печать. «Сверху», как видим, охотно и плодотворно помогали.

Дела же пионерские жили своей жизнью. 10 апреля в Игарке закрыли «Пионер Заполярья». А 12 апреля в «Известиях» появляется информация из Нарьян-Мара о том, что ненецкие школьники решили написать и издать книжку о себе, по примеру иркутских пионеров (см. выше). В праздничном номере 1 мая эта же центральная газета напечатала статью С. Маршака «Маленькие историки», где детский писатель хвалил игарских детей-писателей и… автора предисловия Климова. Прошла почти неделя, пока газета добиралась до Игарки. Грянул гром.