От литеры до литературы. Как письменное слово формирует мир, личности, историю - страница 22

«Мой учитель (уммия) сказал: “Твой почерк неудовлетворителен” – и высек меня[106]».

«Мой уммия (профессор, возглавляющий эдуббу) говорил мне: “Я, как и ты, был когда-то маленьким мальчиком, и у меня был большой брат. Уммия дал мне задание, (сложное даже) для (взрослого) мужа. (Но) я вошел в него, как острая стрела, погрузился в работу, не отверг слова уммии, не пошел у себя на поводу, и в результате большой брат остался доволен моим исполнением”»[107].

Так, вероятно, впервые в истории были зафиксированы обычные для всех времен жалобы ученика на сурового учителя и отповедь последнего о необходимости прилежания.

Глядя на эти крохотные глиняные черепки, я представляю себе и гордость тех, кто владел ремеслом писца, – гордость за то, что такая мелочь может обладать неограниченным могуществом. В далеком Египте учительская пропись восхваляет благородное положение писца: «…ты осведомлен об участи земледельца. <…> Тратит он время на запахивание зерна, а змей уже следует за ним. Уничтожает он [змей] посевное зерно… Сделайся писцом. Писец… тот, кто повелевает всей земле целиком»[108]. Писцы были первыми бюрократами: располагаясь в удобных помещениях, они подсчитывали урожай, составляли договоры и вели учет, пока их братья трудились в полях.

Школа писцов в Древнем Египте. Ученики жалуются на строгость учителя, а учителя – на лень учеников

Писцы оставили свои изображения, где человек сидит с табличкой в руке или, скрестив ноги, пишет, положив табличку на колени. Рядом может стоять сосуд с глиной, которая обязательно должна быть размоченной: высохнув, она твердеет и становится непригодной[109]. Писцы предстают уверенными в себе, гордящимися своим богом – покровителем их искусства. Эти люди не имели ничего общего с литературой. Первоначально они были счетоводами и чиновниками, управляли растущей империей и способствовали распространению религиозных учений[110].

Цари и царевичи редко испытывали на себе суровые условия школ подготовки писцов. Они просто нанимали опытных профессионалов, и те прилежно работали на них. Ашшурбанипалу ни при каких условиях не пришлось бы зарабатывать на жизнь работой писца: как-никак, кто-то из его братьев должен был стать царем. Но Асархаддон, отец Ашшурбанипала, был необычным правителем: он сам умел читать и писать, причем настолько хорошо, что мог оценить могущество и магию этой технологии. (Сестра Ашшурбанипала тоже умела писать и однажды отправила жене Ашшурбанипала письмо, в котором уговаривала ее не пренебрегать письменными упражнениями[111].)

Все изменилось, когда умер старший брат Ашшурбанипала, и его внезапно провозгласили наследником. Асархаддон был слаб здоровьем, и Ашшурбанипалу пришлось срочно овладевать всеми навыками, необходимыми для царя: добиваться неутомимости в верховой езде, развивать телесную мощь, метко стрелять из лука. Еще в отрочестве из Ашшурбанипала сделали человека, способного повести войско в битву[112].

Несмотря на трудоемкость военной подготовки, Ашшурбанипал не забросил и своих литературных занятий. Более того, он углубился в них. Для обучения наследника высшим тонкостям письма наняли лучшего из учителей этого искусства – Баласи[113]. Его отец освоил лишь основы чтения и письма, но Ашшурбанипал понимал, что более серьезная подготовка позволит ему войти в новый мир письменности, куда более сложный и привлекательный, нежели тот, что ограничен просто рассылкой распоряжений вассалам или чтением надписей на домах. Ашшурбанипал ежедневно наблюдал за практическим использованием этих высших умений. Самые влиятельные писцы имели доступ во внутренние святилища власти, а источником их могущества было умение читать знамения и знаки, предвещающие будущее. Они могли указывать его отцу, когда следует отправляться на войну, когда закладывать фундамент нового здания, а когда оставаться во дворце