— Если я назвала свое имя.
— Разве нет? Вы самозванка?
— Нет. — Я хмыкнула. — Жаль, вовремя не сообразила. Можно было бы устроить неприятности кому-нибудь из соперниц.
— Полагаете, я не разобрался бы в обмане?
— Полагаю, разобрались бы. Но как бы искали потом в этой толпе?
— Например, велел бы дамам выстроиться в шеренгу…
— По стойке смирно, — не удержалась я.
Интересно, у него в самом деле достанет полномочий велеть — именно велеть, а не попросить — потенциальным императорским невестам что бы то ни было? Слуги с нами вели себя подобострастно, казалось, будто любая девушка тут — особо важная персона, чуть ли не ровня самому императору. Впрочем, не слишком ли много я о себе думаю? Почти все здесь, и я в том числе, — залетные гостьи, о которых забудут в тот же миг, как девушки исчезнут за воротами дворца.
А человек, который охраняет императора, — останется.
Герцог ухмыльнулся.
— Нет, не по стойке смирно, не стоит требовать от дам невозможного. Но, как видите, задачка вовсе не сложна. Правда, остается вероятность, что, почуяв подвох, вы бы затаились…
А это идея. В смысле затаиться. Дворец огромен, в нем полно закоулков и, готова поспорить, тайных ходов, чердаков и подвалов. Парк тоже немаленький, глядишь, и удастся спрятаться до осени.
Нет, глупости какие в голову лезут! Положим, мне даже удастся найти какой-нибудь укромный закуток во дворце. Положим, охранные заклинания — а он наверняка окутан охранными заклинаниями — меня не почуют. Что я буду есть? Как мыться? Тогда уж проще попытаться уехать в деревню, ту, что рядом с дядиным имением. Леса там густые…
И попасться на зуб какому-нибудь волку — одернула я себя. Нет, воистину романтическая дурь заразна. Надо признать: я умею лишь то, что должна уметь девушка моего возраста и сословия, а вовсе не выживать в лесу — или дворцовом парке — в одиночестве. Значит, и способ избежать замужества должен быть доступен девушке моего возраста и сословия. Идеи сбежать в лес или обрезать волосы и завербоваться во флот — лишь изощренный способ самоубийства.
— …и это создало бы некоторые трудности, признаю. Но рано или поздно вы добрались бы до того этапа отбора, когда прятаться в толпе соперниц стало бы невозможно.
— Если бы и добралась, к тому времени вы забыли бы о моем существовании.
— Разве вас можно забыть? — улыбнулся он, и я, как дурочка, расплылась в ответной улыбке.
Так, нужно взять себя в руки. Это просто комплимент. Обычный дежурный комплимент, которые он разбрасывает направо и налево. Вроде «прекрасных глаз» баронессы Рейнер. Хотя у нее в самом деле были очень красивые глаза: большие, карие, с такими густыми ресницами, что, казалось, солнце не отражалось в ее зрачках.
Мои-то глаза он не нахваливал…
Я помотала головой. Кажется, еще немного, и я сама вспомню заклинание призыва воды, чтобы остудить голову, которую вдруг переполнили романтические бредни.
На мое счастье, мы подошли к дворцу. Это был не парадный вход, а одна из множества дверей. Не слишком приметная и в обычное время, возможно, и вовсе скрытая заклинанием отвода глаз. Но сейчас по обеим сторонам от нее стояли гвардейцы, которые, завидев герцога, вытянулись так, будто намеревались проткнуть макушкой небо.
Вовремя, как раз чтобы мне вспомнить, что я загляделась не просто на привлекательного мужчину, а на коменданта дворцовой охраны. И сопровождал он меня… то есть нас, не на прогулку, а в свой кабинет для разбирательства. Что не страже велел нас сопроводить, а сам не поленился прогуляться — так, может, вся свободная стража за претендентками присматривает.
