Как на грех, дворцовая прислуга была идеально вышколена, что означало — не попадалась на глаза гостям. Так что создавалось впечатление, будто постели заправляются и комнаты убираются сами собой, на худой конец — с помощью бытовой магии. Возможно, именно так и было, но этот ребенок явно не походил на отпрыска мага, то есть человека образованного и небедного. Так где мне искать прислугу? Истопников, прачек, кухонных девок? Не совать же нос во все двери подряд в надежде наткнуться на черный ход! Да и пустят ли меня на черную половину дворца?
— Есть хочу! — проныл мальчишка. — Пить хочу!
Создать ему воды я могла хоть сейчас, но не в горстку же! И вообще… Подумав с полмига, я решительно взяла его за запястье.
— Пойдем!
— Мама говорила мне с чужими не ходить! — заупрямился он.
Я мысленно выругалась. И после этого кто-то станет мне говорить, будто дети — это непрерывная радость и счастье?
— Тогда не ходи. Прыгай, как зайчик. Вот так.
Я попрыгала, мысленно представляя, как будут ржать надо мной гвардейцы, сменившись. Малец с готовностью запрыгал рядом.
— Прыгать с чужими мама ведь не запрещала? — уточнила я на всякий случай. Дождалась, когда он помотает головой, и крепче перехватила запястье. — Вот и попрыгали.
— Куда?
— Искать маму.
Мы проследовали по коридорам, сопровождаемые изумленными взглядами охраны. Удивительно, как может такой маленький ребенок создавать столько шума? Он топал, как слоненок. То вскрикивал: «Я зайчик!» То, вспоминая про кораблик, восклицал: «По волнам! Пш-ш-ш!» Словом, через четверть часа я пришла к выводу, что с замужеством и деторождением я повременю по крайней мере до тех пор, пока в самом деле не почувствую себя способной сохранить спокойствие даже на эшафоте.
Дойдя до нужной двери, я помедлила, ощущая себя полной дурой. Пришлось собраться с духом, чтобы постучать.
— Войдите, — раздалось с той стороны.
Я замерла, обнаружив, что просто не могу себя заставить толкнуть дверь. О чем я только думала, решившись искать помощи здесь!
— Войдите, — снова повторили изнутри, и дверь качнулась, отворяясь.
Я захотела провалиться сквозь землю, встретившись с изумленным взглядом герцога.
8. 8
Дверь открылась с помощью магии, потому что герцог продолжал сидеть в том же кресле, где недавно устраивалась я, угощаясь чаем. Господин Гримани уже тоже был здесь, стоял напротив герцога. Возможно, что-то рассказывал, трудно было судить: завидев меня с ребенком, он вытянулся так, словно шест проглотил, и процедил:
— Что вам угодно?
Я сглотнула комок в горле — под взглядом императорского дознавателя, казалось, кровь разом застыла в жилах, а в голову начали приходить формулировки в стиле «нарушение общественного порядка» или «покушение путем создания невыносимого шума и доведения до сумасшествия», а заодно — видения подвалов и виселицы, хотя мне как дворянке полагалась плаха. Даже неугомонный ребенок затих.
— Прошу прощения, господа, — выдавила я.
— Где вы взяли… это? И зачем притащили сюда? — холодно поинтересовался господин Гримани.
Мне снова захотелось провалиться сквозь землю. Пришлось прокашляться прежде, чем открыть рот.
— Еще раз прошу прощения, господа, но я подумала, что люди, занимающиеся охраной дворца, должны знать, как найти…
А кого, собственно, найти? Дворцовым хозяйством должен заниматься гофмаршал, но дворянин на этой должности едва ли сам общается с прислугой и знает, кто мать этого сопливого сокровища. Камер-фурьера? Или стоило брать ниже?
