— Оставим это до моего кабинета. Так вот, возвращаясь к правилам отбора. — Он опять обернулся к баронессе. — Вы ведь наверняка их изучили? Есть там что-то про запрет принимать знаки внимания от мужчин?
— Нет, но…
Он, улыбнувшись, снова подставил ей локоть, и они двинулись по дорожке, я — за ними и чуть сбоку, отчаянно пытаясь понять, почему у меня снова испортилось настроение. Это из-за предстоящего разбирательства, точно.
— Можете убедиться своими глазами: у претенденток довольно много свободы, — произнес герцог, указывая в сторону. В очередной беседке, которыми парк был усеян, словно осенний лес — грибами, три девушки о чем-то оживленно беседовали с четырьмя кавалерами. — Все прекрасно понимают, что император не в состоянии уделить внимание всем претенденткам. Что заскучавшие от вынужденного безделья дамы начинают дур… становятся несколько эксцентричными, — быстро поправился он. — Это тоже очевидно.
Да уж, кое-кто успел убедиться в этом на собственной шкуре.
— Легкий флирт развлекает и ни к чему не обязывает. Допустимо и нечто большее, чем просто флирт, пределы дозволенного широки. Единственное ограничение…
Он не договорил, но я поняла. Скрипнула зубами, вспомнив осмотр в самом начале — вроде и нечего было мне стыдиться, а все равно унизительно. Если бы я всерьез собиралась участвовать в отборе — передумала бы сразу же, не потерпев подобного отношения.
— Если какая-то пара понравится друг другу настолько, что девушка решит покинуть отбор, никто не будет ей препятствовать, равно как и кавалеру, заявившему о серьезности своих намерений. — Он усмехнулся. — А девушки, дошедшие до последних этапов, вовсе будут нарасхват. По крайней мере, на прошлых отборах было так.
— Вы не можете помнить прошлые отборы, — заметила я. — Предыдущий состоялся тридцать лет назад.
— Но я умею читать. И тщательно изучил все записи из королевского архива просто для того, чтобы знать, к чему быть готовым. Вы говорили о женских боях в грязи — уверяю вас, и ваш случай, и то, что мы только что видели, — еще цветочки. Битое стекло в туфлях, раздражающий порошок в пудре, отрава в помаде…
Меня передернуло. Впрочем, мне-то нечего опасаться. Император мне даром не нужен, и привлекать внимание «конкуренток» я тоже не собираюсь. Моя задача — лишь продержаться подольше, чтобы придумать, как отвязаться от графа.
В голове снова невольно всплыл тот разговор с отцом.
Он ввалился в мою комнату под вечер. Навеселе и очень довольный. Отец давно не был таким довольным, последние полгода хмель вгонял его в тоску, заставляя бесконечно жаловаться на несправедливость мира. Я ненавидела вечера, заполненные тягомотными подобиями бесед. Вместо того чтобы заниматься — на первом курсе целительского факультета учить нужно было столько, что у меня голова пухла, несмотря на тренированную память, — приходилось делать вид, будто слушаю, и поддакивать в нужных местах. Стоило отцу подумать, будто его обделяют вниманием, он разражался бранью, пару раз и вовсе замахнулся.
— Граф Дейнарский просит твоей руки, — сообщил он, расплываясь в улыбке.
Я рассмеялась. Отец давно разучился шутить по-настоящему смешно, но в этот раз шутка удалась.
— И я дал согласие.
Что-то в его лице, тоне его голоса заставило меня оборвать смех.
— Папа, шутка перестает быть забавной.
— Я совершенно серьезен. Завтра объявим о помолвке, осенью сыграем свадьбу. Все расходы граф берет на себя. И обещал после свадьбы покрыть все мои долги.
