— Как интересно. Вы так крепко спали и не слышали ночного вторжения, Эль?
Задавая этот вполне уместный вопрос, он делал странные вещи. Поднял с незаправленной кровати пеньюар и, прикрыв глаза, поднес его к лицу. Несомненная чувственность его движений — готова поклясться, что этот нахал наслаждался ароматом моих духов — заставила меня покраснеть (притом, кажется, всем телом). Извращенец! Я подлетела и вырвала тонкую кружевную ткань из загребущих рук. Мужчина хохотнул и снял записку.
Повертел так, и эдак стилет, а после улики исчезли в его подпространственном хранилище.
— Так насколько крепко вы спите, Эль? Или просто решили привлечь мое внимание?
18. 18
Этот нехороший… лорд решил, что я выдумала идиотскую записку, чтобы привлечь его? Каков наглец!
Надеюсь, в моем взгляде достаточно ясно отразилось яростное возмущение. Не отрицаю, подобный план мог родиться в чьей-то недалекой головке. Но обвинять, не разобравшись? Это справедливо?
— Не судите по себе, мой лорд!
Почему-то чрезвычайно довольный моей реакцией, лорд дан’Лирр рассмеялся, а не рассердился.
— Расскажите, что произошло, Эль.
— Я спала довольно крепко, но только не здесь. Видимо, это позволило тому, кто принёс записку, приколоть её и уйти незамеченным.
Улыбка расцвела на физиономии, которую я не прочь бы расцарапать.
— Где же вы спали, моя дорогая? — мужчина подался вперед. Я отступила к выходу из алькова.
— Я вовсе не ваша дорогая. Хочу напомнить, мой лорд, я участница королевского отбора!
— О, как вы заговорили, моя леди! Всё верно, и мне полагается расследовать все эти досадные инциденты. Вы не одиноки. Сегодня ночью некто проник в спальню сьерры Мэрианн. А участница номер восемь, Валери эр'Вибор, увидела, как в темноте открылась дверь, и закричала, чем и помешала злоумышленнику. Ну а теперь вы, с запиской. — Мужчина озабоченно наморщил лоб. Но затем в черных глазах вновь вспыхнули лукавые искорки: — Так, где же вы спали, моя леди?
— Я заснула с книгой перед камином, но среди ночи проснулась от неясного шороха. Не стала разбираться, что это, и зажигать свет, просто перебралась на кровать. А утром служанка заметила в изголовье это послание.
— Я не придавал бы значения угрозам в записке. Наоборот, это повод для гордости. Если угрожают, значит, считают опасной соперницей. И правильно! Сегодня вся пресса Кальвара вышла с вашим именем в заголовках.
Если честно, меня от таких новостей дрожь пробрала. Я все-таки благородная сьерра, и газетные пересуды не послужат чести рода.
— По-вашему, я должна гордиться? Не слишком ли это глупо?
Мужчина внезапно стал очень серьезным.
— Не более глупо, моя дорогая, чем весь этот конкурс. Королевский дворец — арена для опасных игр, а проигравший вполне может и жизни лишиться. Если страшно, или не уверены в своих силах, я готов удовлетворить ваше желание покинуть отбор.
— Почему вы все время гоните меня? — возмутилась я.
— Может, потому что вы мне нравитесь, Эль?
Ох, нашел дурочку! Я гордо расправила плечи, прижимая к груди скомканный пеньюар, что, вероятно, смотрелось комично.
— Мое желание: остаться в отборе как можно дольше и продолжать борьбу максимально честными методами.
На лице полудемона играла все та же загадочная улыбка, он слегка поклонился:
— Ну что ж, пожелаю удачи… от всего сердца.
Последнее было сказано довольно неуверенно, словно лорд и сам сомневался, есть ли у него этот орган.
