— Больше эти шавки не укусят, — добавляет он. — Никто не может без разрешения вторгнуться на земли Лоринов и остаться в живых.
Не к месту вспоминаю, что и сама находилась в опасной близости от его логова. Хотя наверняка логово истинных охраняется как крепостной вал. Как же удалось пробраться бешеным волкам?
Этот вопрос решаюсь задать Рико.
— Эти твари убили охранников — люди бессильны против их яда, — охотно поясняет он. — Бешеных волков не берут пули, они не чувствуют боли и неподвластны магии истинных. Только зубы и когти могут остановить их.
Зверь явно гордится победой. Замечаю, как потемнели его глаза, как напряглось все тело. И все же истинный полностью контролирует процесс обращения.
Но я вижу перед собой Зверя — такого, каким видела его в ту ночь в лесу. Чудовище, обладающее невероятной силой и мощью. Неудивительно, что люди когда-то пытались уничтожить род оборотней.
Вот только естественный отбор никто не отменял. Выжили сильнейшие. Теперь оборотни правят миром и диктуют свои правила.
— Как случилось так, что бешеные оказались так близко от вашего дома? — задаю новый вопрос. Ежусь, понимая, что в схватке с монстрами не уцелела бы. Если бы не Рико, осталась бы в лесу навсегда. — Это как-то связано со смертью вашего отца?
Сначала Просперо Лорин якобы погибает от серебра. Потом рядом с его логовом объявляются бешеные волки. Эти совпадения не могут оказаться случайностью.
— Ты задаешь слишком много вопросов! — сердится Зверь.
В два прыжка преодолевает разделяющее нас расстояние. Перехватывает мое запястье одной рукой, на ладони второй высекает искру.
— Вы же не станете сжигать собственную рубашку?! — ужасаюсь я.
Он что, всерьез решил, что исполнять роль ассистентки я должна голой? Или это расплата за непослушание и любопытство?
— Я и не думал, — усмехается он. — Впрочем, если тебе не терпится скинуть одежду, могу помочь.
— Спасибо, не нужно, — отказываюсь, выдерживая напряженный взгляд. — Предпочитаю работать в одежде.
Стальной захват его пальцев не причиняет боли, но заставляет чувствовать себя уязвимой. Одно его небрежное движение, и тонкие косточки запястья не выдержат.
— Потерпи, боли почти не будет, — обещает он.
Перехватывает мое запястье другой рукой, наполненной пламенем. Оно царапает кожу, высекая слезы из глаз. Будто маленькие иголочки впиваются в плоть, оставляя на ней заметный след.
— Не боюсь боли, — цежу сквозь плотно стиснутые зубы. — Не физической.
К подобной процедуре готовилась, хотя на месте Рико представляла Просперо. Истинные метят всех, кого принимают на службу. Мелкие клерки, прислуга и прочие работники получают метку на лоб. Многие даже гордятся таким знаком, хотя выглядит это премерзко. Будто в Алурии не запрещено рабство, а хозяева истинные боятся побега.
На самом же деле отметина с фамильным знаком истинных приносит больше пользы, чем вреда. Маленькое украшение становится чем-то вроде пропуска в мир избранных.
— Вот и все, — заверяет Рико.
Теперь на моем запястье красуется застывший в прыжке волк. Он мой оберег и одновременно наручники.
— Теперь ты моя! — многозначительно произносит Зверь.
Склоняется к запястью, где только что оставил «след». Дует и осторожно растирает, точно проверяет — не сотрется ли волк от прикосновения.
Вдруг резко вскидывает голову. Ошалело смотрит на меня, затем снова на метку.
— Что за дела?!
— Не знаю, — признаюсь сдавлено. — Мне никогда прежде не ставили метку.
