-
Аннабель! Если вы не откроете сейчас же дверь, то будете гореть в Мертвой
Пустыне!
-
Аннабель, будьте же достойной девушкой, а не плебейской размазней!
-
Сестра, открой дверь! Я просто хочу поговорить…
Я
лежала в постели, в том же платье, в котором пришла с церемонии, а потом
провела в нем ночь. Служанка больше не подходила ко мне, да мне и не нужно…
Сухими глазами я смотрела в белый потолок, а мысли были пугающими, жуткими,
черными. Во рту пересохло. Кажется, я скоро сойду с ума.
Да,
следовало быть настоящей дурочкой, чтобы верить, будто меня не постараются
выдать замуж как можно раньше. Но когда тетя отвергла Холта, как претендента на
мою руку, то я наивно подумала, что ее волнует моя судьба. Хотя бы чуть-чуть.
Она ведь тоже женщина…
Наконец
все сдались и ушли от моих дверей. А я продолжала лежать.
С
тех пор, как я вернулась с церемонии, прошло довольно много часов.
Платье
смялось, волосы спутались, а я словно превратилась в кусок камня. Мне не
хотелось ни шевелиться, ни ходить, ни говорить и в целом ничего не делать.
Где-то к полудню что-то внутри меня с громким хрустом сломалось, и я почти
приняла свою горькую судьбу. Если уж моей руки захотел сам император, то никто
не вправе ему отказать или возразить. И даже вариант сделать все, чтобы
надоесть ему, совсем не подходит. Если он разозлится, то может отыграться на
Леонарде.
Я
не могу так поступить. Брату и без того досталось за эти годы.
Кое-как
встав с мягкой кровати, я дошла босыми ногами по мраморному полу до двери и
убрала щеколду. Теперь пусть будет то, что должно случиться, а я обречена.
Пусть за мной придут и уведут заново наряжать для императора.
С
этой унылой мыслью я вернулась в постель.
Брат
не заставил себя ждать. Уже совсем скоро он пришлепал босыми пятками, тихонько
открыл дверь в мою комнату и проскользнул внутрь. Я лежала с закрытыми глазами,
но слышала каждый его шаг и каждый вздох.
-
Аннабель…
Он
нерешительно остановился возле моей кровати, и тогда я повернулась к нему.
Открыла глаза, заставила себя улыбнуться.
-
Спасибо, что пришел, Лео.
-
Спасибо, что открыла дверь.
Мы
немного помолчали, не зная, о чем говорить.
-
Я не ожидал, что они так поступят, - тихо сказал Леонард. – Думал, дадут тебе
еще пару лет.
-
А я ожидала. Вероломство вполне в дядиных правилах, - я устало вздохнула, села
и оперлась спиной на мягкие подушки. – Он злится?
-
Нет, он рад породниться с императором.
Леонард
коснулся моей руки и заглянул в глаза. Его взгляд блестел, словно мальчик
пытался не расплакаться.
-
Давай сбежим, сестра? Куда-нибудь из империи…
Вздохнув,
я покачала головой.
-
Налей мне, пожалуйста, воды из того глиняного кувшина.
Наблюдая
за тем, как течет в сосуд прозрачная влага, я потерла виски. Досадная боль
отступила. Вот бы туда же ушла бы и проклятая необходимость выходить замуж за
убийцу!
Леонард
шагнул ко мне, подал чашу.
-
Спасибо.
Несколько
мгновений я жадно пила, припав ртом к живительной влаге, а потом вытерла рот
тыльной стороной ладони. Стало немного легче.
-
Так что? – с нетерпением спросил Леонард. – Сбежим?
-
Нет, дорогой брат. Нас быстро поймают, потому что за императором вся власть.
-
А если в Аранию?
-
Тоже поймают, но позже. Обменяют на пленных.
Арания
когда-то давно, еще до Ариаса, принадлежала империи, и теперь войны с ней шли
почти беспрестанно. Но аранийцы также хитры, злобны и беспринципны, как и Жан
Норманден. Своим побегом я нанесу его самолюбию непоправимую рану, и его
легионеры будут рыскать по всему Фиаламу и даже за его пределами, чтобы
притащить нас, бросить к его ногам. Живых или мертвых.
