Инспектор достал сигареты и протянул Грею, но тот покачал головой, тогда Ремир закурил сам.
– Ты уже ходил к «похитителю»?
Грей взглянул на часы на стене и поднялся.
– Да, я как раз собирался.
Залпом допив кофе, он с грохотом поставил чашку на стол и быстрым шагом отправился вниз.
Полицейская башня была одним из самых высоких зданий в Алеонте и штырем торчала на севере. Она виднелась из любой части города, поэтому жители шутили, что «птицы наблюдают с дерева». Башня тянулась вверх на восемь этажей, где постоянно было шумно и суетно, громко разговаривали и всегда хлопали дверями, и еще на три вниз, где в сырости и холоде, в закрытых камерах держали преступников до суда.
Отдав указания, Грей сел в узкой мрачной комнате, больше похожей на каменный мешок. Здесь были только стол и два стула, но из потолка показательно не убрали штыри, на которые раньше подвешивали преступников за руки. На самом деле, столь «близкое» общение с ними было запрещено уже десяток лет, но в исключительных случаях…
Двое охранников ввели Раона Кавадо и, с силой усадив на стул, застегнули на руках цепи, тянущиеся от ножек железного стола.
Грей поставил большие часы с ярким белым циферблатом. Стрелки не двигались. Раон бросил на них холодный взгляд, а затем уставился на инспектора, но по тому, как он сжал пальцы, было ясно – нервничает. Хотя сегодня Раон уже не походил на безумного фанатика – на обычного парня, который мог бы попасть в башню за драку или, может, кражу, и был бы отпущен после короткого суда.
Кавадо исполнилось всего двадцать два. Он родился в одной из богатейших семей Алеонте, а какие надежды отец возложил на сына, когда в том проснулась магия! Но путь Раона не был долгим и особо счастливым – уже в четырнадцать он, не сумев совладать со способностями, убил другого юношу. Его должны были отправить в Рицум – тюрьму для магов, но благодаря влиянию семьи парня признали нездоровым умом и заключили в больницу. Он провел там восемь лет, пока не сбежал, и тогда превратился в «похитителя сердец».
– Говори, коршун, ну! – с неприкрытой злостью выкрикнул Кавадо и дернул головой, откидывая черные волосы. На худом смуглом лице было столько отвращения, будто это он смотрел на жестокого убийцу, который отрубал людям конечности.
Грей не раз видел подобное. Первое отделение расследовало обычные преступления, а вот Третье бралось только за особые дела – они требовали больше времени, больше сил, а вместе с этим – иных методов.
Коршуны носили темно-синие куртки и тяжелые ботинки. Про такие говорили «бить, а не бежать», а самих полицейских в городе сравнивали с уличными бандами, жестокими, даже безжалостными. Но у всех была своя правда, и для Грея она заключалась в том, что он верил, их служба нужна городу, а значит, ради нее можно пойти на многое.
– Тебя зовут Раон Кавадо? – спокойно начал Грей, двигаясь в хорошо знакомом порядке.
– Да, – процедил парень.
– Ты родился в триста десятом году в Алеонте?
Взгляд карих глаз нервно забегал по сторонам.
– Да.
– В возрасте десяти лет тебя приняли в школу Ордена жизни, верно?
Прозвучало третье «Да», и Грей быстро спросил:
– Ты убил тридцать два человека, вырезав у них сердце, так?
На лице Раона медленно проступила улыбка, как у ребенка, которому показали игрушку, и он не решался поверить, что это его.
– Да.
Убийца даже не думал отпираться. Грей хрустнул пальцами. Он работал в Первом отделении, во Втором, затем перешел в Третье – его служба началась в восемнадцать и длилась уже девять лет, он провел сотни допросов, но всегда такое откровенное признание в убийстве заставляло внутренние органы сжаться тугим узлом.
