– Верно, – Ридерио встал рядом и, быстрым движением взъерошив черные кудри, спросил: – Можно мне остаться здесь? Мой отец был садовником в доме сена Дигано, я помогал ему, и я знаю…
– Да, – просто ответил Алето и, наклонившись к чемоданчику с садовыми инструментами, убрал секатор, затем кинул сверху перчатки.
Он любил работать в оранжерее. Это давало возможность почувствовать себя нормальным человеком и напоминало время до школы в Алеонте, когда он еще жил с матерью и сестрой в деревне и помогал им возиться на огороде. А еще с растениями было понятнее, чем с людьми. Оттенок листьев, цветов, корней, их форма, размер всегда говорили честно. По ним сразу было понятно хорошо растению или плохо, без полутонов и недомолвок.
– Мне некуда пойти, – голос парня дрогнул. На вид Ридерио было лет шестнадцать, но он сразу стал казаться младше. – Дом уже выставлен на торги, в семье тоже больше никого нет. Отец последнюю чайную ложку проиграл, и его скинули с моста за неуплату долга, – черноволосый покачал головой, даже не с грустью, а покорно принимая правду.
Алето потер грудь, чувствуя боль в легких – влажный воздух оранжереи унимал ее, но и то не полностью. Все из-за чертовых каменоломен. Даже спустя годы они напоминали о себе.
– Не рассказывай, если не хочешь. Мне неважно вообще прошлое, оставайтесь, если надо.
Он достал из кармана жилетки фляжку и протянул парню. Тот еще сильнее замотал головой, будто ему предлагали яд. Алето открутил крышку и сделал большой глоток. Вино сохранило прохладу и на полуденной жаре казалось спасительной каплей.
– Отец всегда проигрывал, когда пил, – Ридерио смущенно отвел взгляд.
– Ну, у меня и так немногое есть, мне бояться нечего
– А?.. – парень развел руками, указывая на оранжерею.
– Это создали такие, как ты. Моей заслуги нет, – Алето положил руку на плечо Ридерио. – Не пробуй здесь ничего, что делают из растений. Это дрянь, которая тебе не нужна, ты сам со всем справишься.
Алето подхватил чемоданчик с инструментами и пошел между ровными рядами кустов, зеленых таким идеальным оттенком – глубоким, насыщенным, больше в темный.
– А тебе нужна? Почему? – голос Ридерио звучал так по-мальчишески звонко.
Не оборачиваясь, Алето ответил:
– Запомни, здесь не спрашивают о чужих историях.
Несколько дней жары опять разразились ливнем, и дорога превратилась в грязь. Закончив в городе с делами, Алето возвращался быстрым ровным шагом, но иногда специально с силой наступал на лужи, чтобы взметнуть фонтан брызг. Они попадали на штаны, но тем уже было нечего терять – пыль и грязь осели на них в равной степени, превратив черный цвет в серо-коричневый.
Особняк стоял на холме, после крестьянской деревни, жавшейся к стенам Алеонте. Дороги здесь не было – только тропа, и ни один паромобиль не мог преодолеть ее. Иногда посетители приезжали на лошадях, но чаще поднимались пешком. Алето тоже любил пройти дорогу сам. Хотя у него была лошадь и верхом он держался неплохо – еще бы, в чертовой школе учили всему, что должен уметь и знать «приличный» человек.
Чем выше поднимался Алето, тем отчетливее он видел две фигурки, идущие тем же путем – девушка шла, устало склонив плечи, а парень вертелся вокруг нее и то и дело хватал за руки. Он был из тех, кто недавно прибился к дому – такая шелупонь тоже иногда приходила, но обычно оставалась ненадолго – вернее, ее вышвыривали.
