Отец мой фронтовик - страница 35

Терять самообладание было не в его характере. 22-го до 7:30 утра редактировал директиву № 2 войскам, затем разрабатывал новую стратегию Коминтерна, корректировал указы Президиума Верховного Совета СССР о мобилизации военнообязанных, введении военного положения в западных областях.

С 22-го по 24-е руководил формированием фронтов и Ставки Главного Командования. Редактировал постановление СНК СССР «О мероприятиях по борьбе с парашютными десантами и диверсантами противника в прифронтовой полосе» и соответствующий документ Политбюро ЦК ВКП(б). Участвовал в создании Совета по эвакуации при СНК СССР и Советского информационного бюро.

Ежедневно перо Сталина правило важнейшие проекты решений: 25-го – об увеличении производства танков и артиллерийских тягачей, 26-го – о режиме рабочего времени в военное время, 27-го – «Об эвакуации населения, промышленных объектов и материальных ценностей из прифронтовой полосы», 28-го – о выдвижении 70 дивизий на западное направление, о развёртывании в стране партизанского движения.

29-го работал над текстом директивы Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) партийным и советским организациям прифронтовых областей о мобилизации всех сил и средств на разгром фашистских захватчиков.

30-го писал проект постановления об образовании ГКО – Государственного комитета обороны СССР, высшего органа власти на период войны. И готовился к выступлению по радио.

«Содержание директивы от 29 июня, стиль текста выступления Сталина от 3 июля 1941 г. свидетельствуют о том, что они написаны лично Сталиным», – убеждён историк Игорь Ильинский108…

Ту речь отец, возможно, слушал в половине седьмого на пыльной джанкойской площади. Солнце ещё не поднялось высоко, поэтому не было жарко. При первых звуках знакомого глуховатого голоса наступила полная тишина. Каждого тронули непривычно тёплые, проникновенные слова: «Товарищи! Граждане! Братья и сестры! Бойцы нашей армии и флота! К вам обращаюсь я, друзья мои!».

Отец признавался, что никогда больше не испытывал такого чувства единения с людьми, стоявшими рядом, и тем, чьи слова звучали из черного раструба на столбе.

Ничего не утаивая, со всей прямотой Сталин говорил о масштабах опасности: «Гитлеровским войскам удалось захватить Литву, значительную часть Латвии, западную часть Белоруссии, часть Западной Украины».

Причины временных успехов гитлеровских войск объяснял просто: «170 дивизий, брошенных Германией против СССР и придвинутых к границам СССР, находились в состоянии полной готовности, ожидая лишь сигнала для выступления, тогда как советским войскам нужно было ещё отмобилизоваться и придвинуться к границам».

«Когда я прочел речь Сталина 3 июля, – признавался писатель Константин Симонов, – я почувствовал, что это речь, не скрывающая ничего, не прячущая ничего, говорящая народу правду до конца, и говорящая её так, как только и можно было говорить в таких обстоятельствах. …Казалось, что в таких тягостных обстоятельствах сказать такую жестокую правду – значит засвидетельствовать свою силу»109.

Википедия, лукавый сказитель, обрядившийся в источник знаний, утверждает: выступление Сталина спровоцировало повсеместное уничтожение документации советских и партийных органов на местах, массовое бегство номенклатурных работников с семьями, приближёнными и со всем имуществом, панику среди населения и тотальную шпиономанию.

Злопыхателям отвечает, разумеется виртуально, сторонний наблюдатель – Александр Верт, британский журналист, находившийся во время войны в СССР.