Через минуту мимо трусцой пробегает высокий мужчина в мешковатом спортивном костюме. На голову наброшен капюшон, так что лица я не вижу. Из наушников доносится музыка.
Мужчина пробегает, не задерживаясь.
Это Виктор? Или Владимир?
Озадаченно смотрю ему вслед.
***
Ужин приносят мне в комнату. Аппетита нет, но я заставляю себя все съесть.
Спрашиваю горничную, нет ли новостей от хозяев. Она отвечает что обо мне никто не спрашивал и никаких распоряжений ей не давали.
Это тревожит меня.
Засыпаю не сразу. Долго ворочаюсь в кровати, думая о Насте и Илье. Потом мне снится Сережа. Будто он стоит за стеклянной дверью. Я стучу, хочу открыть ее и войти к нему, а он просто молчит и смотрит на меня с осуждением.
Только за что меня осуждать? Я не чувствую себя виноватой!
Утро наступает внезапно. Вместе со стуком в дверь.
Поднимаюсь невыспавшаяся, с красными глазами. И снова меня охватывает страх. Руки трясутся, когда я поверх пижамы натягиваю халат.
Пытаюсь убедить себя, что моя паника бессмысленная. Нужно успокоиться. Но это не помогает.
Я ведь действительно попросила Анну скрыть информацию об Илье. Побоялась, что наличие больного ребенка может стать причиной отказа. Да, он мне не родной, но кому нужна суррогатная мать, у которой проблемы?
Открываю дверь, ожидая увидеть там Владимира, который пришел меня выгонять. Но это всего лишь Надежда.
— Доброе утро, — она входит в комнату, толкая перед собой тележку с тарелками. — Я принесла вам завтрак.
— Спасибо, — напряжение отпускает меня. — А хозяева еще дома?
— Да, еще дома, — горничная переставляет тарелки на стол. — Но вскоре уйдут. Тренер уже едет. Разминка назначена на восемь часов.
Смотрю на часы. Только семь.
— А Эльвира?
— Эльвира Ренатовна еще спит.
Я ковыряю овсянку, почти не чувствуя вкуса. Надежда терпеливо ждет, пока я поем, чтобы забрать посуду.
— А мне ничего не передавали? — спрашиваю ее.
— Нет, — удивленно говорит горничная. — Думаю, я бы знала.
Надежда увозит тележку с грязной посудой. Я быстро переодеваюсь в спортивный костюм. Но решаю перед залом пройтись по свежему воздуху, тем более что у меня в запасе еще полчаса.
Телефон беру с собой. Хочу проверить, ловит ли сеть в парке. Может, если дойти до самой ограды, то получится поймать мобильную связь? Парк ведь огромный, вчера я так и не обошла его полностью.
Утром он кажется не таким серым и мрачным, как в сумерках. Несмотря на зиму, в нем есть яркие зеленые пятна: вдоль дорожек растут туи и можжевельники, вечнозеленый бересклет и самшит…
Кто-то очень постарался, чтобы в любое время года парк выглядел приветливо. Я направляюсь в самую глубь, держа телефон в руке. Подняв его над головой, пытаюсь поймать сеть.
— Катерина, доброе утро, — слышу знакомый голос.
Так и замираю с поднятой рукой.
По аллее, мне навстречу, идет Владимир в спортивном костюме.
***
Не в силах издать ни звука, смотрю, как он приближается. Судя по выражению лица — с недобрыми новостями.
Сердце испуганно ёкает. Не нравится мне этот взгляд…
Хочется сорваться с места и убежать. Спрятаться в доме или среди деревьев. Но это так глупо, что я продолжаю стоять. Умудряюсь даже придать лицу безразличное выражение. В конце концов, почему я должна чувствовать себя виноватой? Не должна! Но смотрю на Владимира — и поджилки трясутся. Этот тип подавляет меня!
Наши взгляды встречаются.
— Решили прогуляться по свежему воздуху? — насмешливо спрашивает он, останавливаясь за шаг до меня. — Не думал встретить тут кого-то в такую рань.
