Алиса спала в кухне, сидя на стуле, трогательно поджав босые ноги и уронив голову на стол. Я засмотрелся на её руку, которую она использовала вместо подушки. Белая, тонкая, с длинными пальцами и аккуратными ногтями.
Марина любила яркий маникюр – вроде бы элегантный, но всегда на грани. Это был её фетиш, маленькая прихоть, что немного выбивалась из образа светской дамы, которую она усиленно изображала.
У Алисы всё не так. Слишком скромно, не напоказ, но почему-то взгляд притягивает и заставляет смотреть, затаив дыхание.
Она вообще вся такая уютно-трогательная, слишком хрупкая на вид. Наверное, потому что на ней большой мужской халат. Рукава слишком широкие и, скорее всего, она почти замотана в него, как в кокон.
Интересно, что на ней, кроме халата?..
Я сглотнул невольно и, придя в себя, разозлился. Ну что я за козёл такой?!
Это была злость на собственную реакцию, а не на девушку. Она невольно вызывала желание заботиться. И ругаться с ней вовсе не хотелось.
С Матрёшкой они не похожи совсем, но вот почему-то в этой неудобно пристроенной фигуре виделась мне какая-то детскость и чистота. Совсем как у ребёнка, что спал сейчас, раскинув ручонки, на моей кровати.
– Алиса! – тронул я девушку легко за плечо.
Она смешно хрюкнула, отмахнулась, а затем выпрямилась резко. По всей видимости, пыталась сохранить достоинство, но у неё плохо получалось: хлопала ресницами, таращила старательно глаза, но её покачивало, потому что сон так и не ушёл – держал крепко в своих объятиях.
– Простите, – пробормотала она, встряхивая головой. – Я почти сутки без отдыха…
Затем она, видимо, поняла, что оправдывается. Посмотрела на меня сердито и стянула ворот халата у горла. Правильно. А то слишком много видно, а я и так на эту девушку слишком неоднозначно реагирую, будто баб сто лет не видел.
– Я бы предложил вам лечь спать, но нам стоит поговорить, – не стал сентиментальничать и жалеть её. Доброта, как показывала практика, иногда бывала во вред. А точнее, почти всегда. Поэтому лучше уж пожёстче.
– Если бы вы не упрямились, мы бы с Машей уже освободили вас от обязанностей и головной боли.
Кто упрямился, так это Алиса. Значит, надо ещё жёстче.
– Давайте договоримся сразу, – качнулся я с пятки на носок, – не переливать из пустого в порожнее. Я не изменю своего решения, можете не стараться.
– Мне на работу надо! – в её глазах отразилось отчаяние, будто она билась головой о прозрачную стену и никак не могла сообразить, что дверь – рядом.
– Если у вас проблемы со слухом, я повторю: никто вас не держит, Алиса. Вы вольны уехать. Но Маша останется со мной, пока я не выясню, моя ли она дочь.
– А если она не ваша, то вышвырнете её, как и меня сейчас?
– Если бы я вышвырнул, вы бы уже катились вниз по лестнице.
Кажется, я снова начинал заводиться, хоть и пытался всеми силами обуздать себя. Что за девушка: мёртвого из могилы поднимет и заставит гореть ядовитым пламенем!
– Но что-то мне подсказывает, что результаты теста будут положительными.
– Это вам не тест на беременность! – огрызнулась она и тут же поникла. – И что теперь делать? Я не уйду отсюда без Маши! Я её опекун, между прочим!
Я помнил. И пока рассказывал Матрёшке дурацкую сказку, на ум пришла, как мне казалось, гениальная идея, которая бы решила все проблемы одним махом. Ну, почти.
– Кем вы работаете? – поинтересовался ну очень деловым тоном.
– Дизайнером интерьеров, – вздохнула Алиса. – Как раз выезжала на объект. Иногда требуется личное присутствие…
