А я хочу смыться. Поэтому на сессии стараюсь втройне. Удается даже без проблем закрыть анатомию. Как выяснилось, если читать атлас до трех ночи, и Старский уже не снится. Снятся мышцы и кости - век бы уже их не видела!
Но главное дело сделано. Сделано хорошо и в нужные сроки - все зачеты закрыты и я готова ехать.
И буквально за пятнадцать минут до выхода из дома в прихожей я натыкаюсь на отца с сумкой.
- Я поведу, - коротко поясняет он.
- В смысле, пап???
- Я довезу нас до Сочи, - взглядом со мной старается не встречаться.
- Э-э-э… - бегу по пятам. - Я тебя вообще-то с нами не приглашала!
Я собиралась устроить на каникулах какой-то такой угар, чтобы и Коробков и Старский стерлись из моей памяти, души и жизни. Я не хочу страдать по тому, кто никогда моим не станет. Не собираюсь принадлежать тому, кому не нужна. Ни душой, ни телом.
Но папа точно не тот кому об этом стоит знать!
- Кристина, это не обсуждается! - давненько я не видела у него такого выражения лица.
Суров и непреклонен.
- А как же личное пространство?! - кричу на него. - Как же мои интересы, пап?! Как мои каникулы в конце концов?! Ты все завалишь!
- Мне тоже надо развеяться, - выдает с длинным выдохом.
Что?!
Поездка превращается в какой-то ад. От ее феерического начала, до идиотского завершения. Он поперся не ради меня. Я это понимаю почти сразу.
Он поперся ради Евы. Я умею читать заинтересованные мужские взгляды. Вижу похоть в глазах отца и начинаю ненавидеть того, кого еще недавно обожала.
Поэтому я принимаю самое тяжелое в жизни решение: защитить человека, о котором я искренне забочусь. Еву.
То, что я сделала - жесть. Оскорбила отца до глубины души.
Ева не знает что такое связываться с мужиками старше нее. А я уже имею горький опыт…
А еще хуже от того, что я по-прежнему не могу поговорить начистоту.
Она думает я сумасшедшая, а я же просто не хочу чтобы она тоже пострадала.
Ночь. Сочи. Клуб. Выхожу подышать свежим воздухом. И покурить - чего уж тут. Голова идет кругом. Почти всю поездку я была как на иголках. Я так и не смогла забыться.
Швыряю бычок в урну, но он попадает мимо.
За спиной гремят басы.
А мне дурно. Еще хуже, чем было до Антона Старского. Я хочу чтобы меня кто-нибудь любил. Вот прямо сейчас. Но когда что-то тебе очень нужно, оно как назло никогда не достается.
Парни, которых мы встретили по дороге уроды. А мне так хотелось бы чтобы они оказались нормальными. Чтобы клин клином из головы вышибло.
Но блин! Просто полоса неудач.
Со злости бью ногой назад и попадаю в мусорный бак. Тот гремит, с него слетает крышка.
Как же я хочу забыть о Старском! Но чем больше проходит времени, тем сильнее сохну по нему и тем хуже все оборачивается.
Оставила подругу с этими двумя шакалами. Я же вижу как они к ней относятся…
Замечаю остановившийся через дорогу шикарный автомобиль. Машина гораздо дороже, чем у Коробкова.
Напротив этого клуба элитный ресторан.
Выходит водитель и, словно швейцар, распахивает дверь перед пассажирами.
Пытаюсь выдохнуть надоевший табачный дым из легких. На языке горчит от привкуса сигарет потому что так-то обычно я не курю. Это только сегодня, когда ни алкоголь, ни парни, ни лучшая подруга не могут выбить из моей головы образ мужчины, который перевернул мой мир с ног на голову.
И тут я вижу его…
Сердце в груди замирает, а ноги прирастают к асфальту.
Там Старский! Собственной персоной. Одетый в легкое демисезонное пальто. На шее бордовый, должно быть, шелковый шарф. Антон стоит под фонарем и мне даже отсюда видно его легкую небритость. Она провоцирует воспоминания о том, как он целовал меня. Жарко, влажно, царапая щетиной кожу.
