Прилипаю к окну.
Антон сидит ко мне в полоборота. Он действительно центр внимания: статный, седеющий, но все еще очень сильный и красивый. На него смотрят и мужчины и женщины. А мне сейчас кажется, что это подарок судьбы, шанс исправить то, что я по глупости упустила: сказать, что я согласна провести с ним ещё пару ночей.
Казалось бы, осталось всего ничего - постучи.
Он недалеко от стекла. Совсем рядом.
Уже сжимаю руку в кулак. Но костяшки моих пальцев замирают в нескольких сантиметрах от стекла.
Я Кристина Тавицкая. Я никогда и никого ни о чем не умоляла.
“И своего мужчину не буду” - бьет как набатом в голове.
Не прогнусь. Я буду достойной парой. Другого мне не надо.
Он должен сам…
С болью смотрю Старскому в спину, понимая, что он должен сам вспомнить про меня. Иначе я потеряю к себе всякое уважение.
И вот он небрежным жестом ставит на тумбочку бокал, грациозно разворачивается. Его взгляд скользит по соседним окнам. На губах шутливая полуулыбка.
Как вдруг Даша садится ему на колени.
Это кажется мне настолько грубым и бестактным, что я все-таки ударяю по стеклу.
- Эй! - тут же ложится мне на плечо огромная волосатая рука охранника. - Ты здесь чего?
- Пустите! - отбрасываю его клешню.
Он грубо разворачивает меня лицом к себе и последнее, что я успеваю заметить - торжествующий взгляд Даши. А она оказалась не так проста. Теперь я понимаю: эта девица успела заметить меня и решила не допустить до конкуренции.
- Ага, знаю я вас, - отводит меня в сторону охранник. - Пошла отсюда, шлюха! Отдых приличных людей запрещено нарушать.
Его слова хуже пощечины.
- Да я… - ругательства застревают в горле. - Да…
- Давай чеши, - амбал не церемонится. - Или полицию позвать?
Вырываю из его захвата рукав своей куртки.
- Ненавижу! Всех вас ненавижу! - мне надо как-то выплеснуть бушующие эмоции.
- Увижу еще раз, - бросает мне в спину, - узнаешь как я ненавижу всех вас! Думаешь ты тут первая?!
Иду обратно, глядя строго вниз, потому что щеки горят, потому что я уверена: еще чуть-чуть и из глаз польются слезы.
А слова амбала все громче грохочут за спиной.
- Сколько, блин, я выпнул отсюда журналистов! А сколько раз вызывал на них ментов! Кое-кого даже потом судили! Но ты-то на них непохожая! Что?! Дала не тому?! Теперь приплода ждешь?! Не дождешься! У этих все шито-крыто обычно! Не докажешь ничего!
Вытираю нос рукавом.
Как можно нанимать вот таких уродов охранять как он сам сказал “отдых приличных людей”. Деревенщина! Хамло!
Я уже подошла к проезжей части, а он все продолжает орать ругательства.
Пересекаю дорогу. От отчаянного гула клаксона закладывает уши.
Разворачиваюсь, достигнув тротуара, и показываю средний палец. Сама не знаю кому. Миру? Мужчинам?
- Дура! - орет этот охранник элитного заведения для богачей.
- Жена ушла или просто не дает?! - выкрикиваю на прощание и возвращаюсь в клуб.
У барной стойки уже ждет один из парней, с которыми я думала мутить в поездке. Второй, смотрю, вертится на танцполе вокруг Евы. Я думала свалить от них мирно. Но теперь я похожа на героиню, мстящую за весь женский пол.
- Дашь мне свой телефон? - премило хлопаю глазками. - Да просто один маленький звонок. Насчет нашего на четверых отеля.
Обещание жаркой ночи всегда работает безотказно, если делать это достаточно убедительно.
Он уходит. А я проверяю переписку парней чтобы окончательно убедиться в том, что мне не показалось. Чат в “телеге” лучше всяких слов доказывает, что эти двое ещё те уроды. Они поспорили между собой на девственность Евы!
