Майя рулила, но не забывала и болтать со мной:
– Какие варианты? Куда Савелий мог вляпаться?
Хмыкнула?
– Из стапицот моих вариантов он обязательно выберет стопицотаодин. Брательник у меня огонь.
Говорила на самом деле без энтузиазма. Как в детстве приходилось спасать и отмазывать, так и до сих пор – как чуть что, Светка, сеструха выручай. У нас же с тобой имена на одну букву. Это было железным аргументом, ага.
– Плохо, – сказала Майя, сворачивая на ту улицу, где, если верить навигатору, шарился по подворотням Савка.
– Это ты мелочишься, подруга, – фыркнула я. – Это – полный пушистый северный зверёк семейства лисьих.
Майя грустно вздохнула, филигранно припарковала машину на ближайшей стоянке, и мы выбрались на свет, готовые к бою, труду, обороне и подвигам. Путь наш лежал в «колодец» из четырёх старинных пятиэтажек.
– Исторический центр, – прокомментировала подруга наше местонахождение. – Уже интересно.
Из-за угла мелькнула огненная шевелюра моего братца, высунулась наглая лапа и помахала нам.
Мы подбежали к нему, нырнули в арку, между домами.
– Там никого? – спросил Савка, поёживаясь.
– Да вроде никого, – ответила, глядя на это недоразумение – грязный, одежда нестиранная, голову забыл когда мыл. Ох, женская рука нужна оболтусу. И крепкая такая, как у нашей мамы. – А от кого ты бегаешь?
– Да от бывшей.
– Ты охренел! – не выдержала я. – У меня сегодня, между прочим, выходной день. – Потом вспомнила Майины утренние слова и добавила важно: – Методический, чтоб грызть гранит наук! А ты тут меня по пустякам отвлекаешь.
– Это не пустяк! – взвился Савка. – А, как я уже сказал, вопрос жизни и смерти. Я уже третий день в бегах. Бичиками питаюсь, сплю где придётся.
Теперь понятен его вид. А то я уже собиралась спрашивать, что за бывшая такая, если он с ней выглядит, как бомжара.
– Это что же ты с ней сделал, что она на тебя охоту объявила?
Майя стояла, привалившись плечом к стене, слушала наш разговор, не перебивая, и то фейспалмила, то закатывала глаза.
Савелий вздохнул и почесал затылок:
– Ну, ты понимаешь – всё было хорошо, – ну да, судя по тому, что братец не вспоминал о моём существовании почти с нового года, то всё было просто зашибись. – А потом мы пошли в гости. Ну, выпили. И начался базар. Как обычно, блин, про эти телефоны дурацкие. Тут кто-то возьми и ляпни: а давайте звонить друг другу, что услышать у кого на кого какая мелодия стоит… А я, понимаешь, игрался вечером, поставил на Вику другой рингтон, а поменять забыл. – Он начинает злиться и торопиться. – Кто ж мог подумать, что кому-то такая дичь в голову взбредёт? Ну, короче, Вика такая: да, давайте, и первая мне позвонила.
– Боже, Сава, не томи, что у тебя там было такое? – брат начинал нереально бесить. И вопрос его жизни и смерти с минуты на минуту мог перейти в мою компетенцию.
– Кто ты, чудовище? – сказал он.
– Ты чего, башкой поехал? Сестра твоя, единоутробная, малохольный!
– Да я не тебе! – заорал он. – Звонок у меня такой стоял на Вику. Такой противный голос, будто с будуна, спрашивает: «Кто ты, чудовище?» – Брат ощутимо вздрогнул, видимо, вспоминая тот самый миг. – Ну, в общем, Вика трубку опустила, посмотрела на меня так пристально и сказала: «А теперь беги, Савелий, беги! Не останавливайся! Потому что я покажу тебе чудовище» Спасибо, что фору дала. Может, не ожидала, что я реально подорвусь и свалю оттуда. А может просто не сориентировалась. Короче, я выскочил, но потом понял – за мной гонятся. А Вика она такая, слов на ветер не бросает, как наша мама. И комплекцией такая же. Говорят же, что мужчины выбирают женщин, похожих на матерей, вот я и выбрал на свою голову…
