И я ее прекрасно понимал.
– Мы там еще в игру не доиграли... – попытался вмешаться Стёпка, но сам в этот момент сладко зевнул.
– Нет, ребят. – усмехнулся я. – Доиграете уже завтра.
В том, что завтра эта банда соберется снова я даже не сомневался. И когда только успели так спеться?
– Ну пока. – обреченно вздохнула Зайка, нехотя выползая из-за стола и с такой же рекордной медлительностью двинулась в сторону выхода.
Однако на полпути вдруг остановилась и резко дернулась обратно, чтобы заключить в тесные объятия… Кораблеву.
***
Зайка давно уже сладко посапывала в кровати пуская слюни на подушку.
Я бы тоже так хотел, но вместо этого пялился в потолок. День вышел слишком насыщенным, слишком богатым на события и эмоции. Неожиданные, сбивающие с толку и бередящие душу.
И, как и в старые добрые времена, виной всему была Кораблева.
Зайка тянулась к ней. Это было трудно не заметить. Венок, косички, блинчики, цветочное творчество – обыденное девчачье, на которое большинство даже и внимания не обратило бы. И которого Зайке так отчаянно не хватало. Я, как ни старайся, не мог дать ей того же.
А Даша могла.
На грани парадоксального, но при всем своем дерзком характере она была настоящим воплощением женственности, от кончиков волос до кончиков пальцев на ногах. (Это я точно знаю – видел на пляже.) Красивая, утонченная, нежная, заботливая и внимательная к нуждам детей. У Зайки не было и шанса не проникнуться этим.
Как и у меня.
Не в силах больше спокойно лежать, я подскочил с кровати.
Привычка задирать и подначивать Дашку так сильно срослась со мной, что я оказался совершенно не готов к иному сценарию событий. Мысли не поспевали за желаниями и в центре солнечного сплетения нестерпимо зудело от этого несоответствия. Непреодолимая потребность поблагодарить Кораблеву за ее отношение к Зайке, несмотря на явные шероховатости общения со мной, росла в геометрической прогрессии. И чем дольше я об этом думал, тем сильнее пекло в груди, и тем сильнее хотелось это сделать прямо сейчас, не дожидаясь утра.
Навернув парочку кругов по комнате, я выглянул в окно. В доме напротив, как раз со стороны Дашиной спальни, все еще горел свет. Не спит, а ведь обещала отдыхать…
Впрочем, сейчас я был даже рад, ее упрямству в этом вопросе.
Заглянув к Зайке и убедившись, что ее сон крепче, чем я даже мог на это надеяться, снова выглянул в окно. А затем решительно вышел из дома.
Идея заявиться к Даше посреди ночи может и была глупой… Да не может, а глупая она и была, без всяких «если», но лучше так, чем не спать всю ночь, гоняя по кругу беспокойные мысли.
На улице было свежо и относительно тихо, лишь откуда-то с пляжа доносились приглушенные звуки музыки и шелест волн. Полное умиротворение. Хотя бы только ради этого стоило выйти из дома. Однако довольствоваться малым я не хотел, поэтому вобрав в легкие побольше воздуха, со свистом выпустил его наружу и двинулся дальше, затормозив лишь уже на подходе к заветной цели.
В Дашином окне по-прежнему горел свет, а еще оно было распахнуто настежь и сквозь раздвинутые в стороны занавески можно было отчетливо рассмотреть все, что происходило внутри. А посмотреть там было на что…
Кораблева сидела на краю кровати прикрытая только полотенцами: одно огромным тюрбаном покрывало голову, второе было обмотано вокруг груди, оставляя открытыми лишь изящные плечи и бесконечно длинные загорелые ноги с нежно-розовым педикюром. Чуть нагнувшись вперед, она плавными массажными движениями скользила по ним ладонями, от кончиков пальцев до самой кромки полотенца и обратно, растирая по коже какой-то лосьон. Глянцевый блеск ее кожи, идеально ровной и – готов поспорить – нереально нежной притягивал взгляд словно магнит. Как завороженный я следил за мерными неторопливыми движениями ее рук, не в силах двинуться с места или хотя бы отвернуться.
