В какой-то момент Якушев отстранился от моего лица буквально на пару сантиметров, окинул мутным взглядом, словно хотел убедиться, что это действительно я, и уже подался вперед, чтобы вжаться меня с новой силой… Однако этой секундной заминки мне с лихвой хватило, чтобы опомниться.
– Поставь… меня… пожалуйста… на место. – прерывисто прошептала я сквозь сбитое дыхание Якушеву прямо в губы.
Он повторно отстранился, нехотя и лениво. Растерянно заморгал, а затем взметнул вверх свои широкие ровные брови и помог мне наконец-то вернуться в вертикальное положение.
Я отряхнулась, поправила задравшийся край пижамы, делая это нарочно медленно, чтобы дать себе время собраться с мыслями. Однако это все равно не помогло.
Якушев торжествующе улыбался и сиял ярче начищенного медного таза. Всем своим видом вызывая одно лишь единственное желание этим самым тазом ему и двинуть. Если бы он был у меня под рукой, конечно же.
– Дурак! – выпалила я совсем по-детски и задернула шторы.
За окном раздался веселый смешок, но больше никакого ответа не последовало.
Еще пару минут я так и стояла неподвижно у задёрнутых шторами окна, пытаясь обуздать хаотичные мысли и взбесившийся сердечный пульс.
Мама дорогая. Что это такое сейчас было?
Якушев решил так изощренно отомстить за свою поруганную цветочками спину? Не слишком ли кардинальное решение?
В любом случае, теперь от него так просто не отделаешься, о моей минутной слабости он будет припоминать еще не раз. А начнет это прямо завтра с утра. Не даром же вид у него был, как у обожравшегося сметаной кота…
Полночи я ворочалась в кровати, то с ужасом воображая куда еще может завести Якушева его ущемленное самолюбие, то прикусывала все еще припухшие губы, стыдливо припоминая, какими тягучими и сладкими на вкус оказались его поцелуи, и как сильно на самом деле мне понравились.
Утром проснулась помятая и разбитая, будто и вовсе не ложилась. Однако полчаса у зеркала сделали свое дело. И пусть сегодня Якушев вынет из меня душу своими подначками, но выглядеть при этом я буду достойно.
Однако, в противовес всем моим ожиданиям, день прошел спокойно. С Якушевым мы пересекались удивительно редко, а когда это все же случалось, то вел он себя непривычно молчаливо и сдержано. Без единого намека на произошедшее вчера, словно ничего и не было.
Это было так странно и совершенно на него не похоже, что против логики и здравого смысла, вместо облегчения я испытала иррациональное разочарование.
***
К вечеру на побережье обрушился внезапный ливень, все отдыхающие разбежались по своим домикам и стало как-то особенно тоскливо.
Дети, уютно устроившись у себя в комнате, читали книги. Я же от безделья нажарила целую гору драников, наварила компот из свежих фруктов, которые мы брали с собой и теперь похрамывая ходила из угла в угол, не находя себе места, пока Стёпка чуть не снес меня наскоку вылетая из комнаты.
– Мам, мам, можно нам к Зайке с Димой пойти?
При упоминании Якушева сердце тут же сделало кульбит и застучало быстро-быстро.
– К-когда? Сейчас? – я покосилась в окно, по которому стекали водопады дождевой воды.
– Ага. Дима написал, зовет играть в настолки. Можно, а? Все равно же заняться нечем.
– Когда это вы успели обменяться с ним телефонами?
– Да вчера еще. – нетерпеливо отмахнулся сын, ожидая ответа.
– Ну хорошо. – сдалась я. – Зонтик только не забудьте, без него никуда не пущу. – выкрикнула уже вдогонку.
