Отпустить нельзя спасти - страница 14

Квартира находилась на седьмом этаже. И Лиза, подходя к подъезду, часто напевала:

На седьмом этаже, за семь часов счастья,

Спасибо тебе, и знаешь, теперь

Увидеть бы вновь тебя, я вроде знаю, Что такое любовь.

И улыбалась, улыбалась, улыбалась.

Первое время после переезда Лиза каждый вечер звонила Свете, за те полгода, что они жили вместе, она перед сном всегда разговаривала с подругой, если та ночевала дома.

— Ты чего мне названиваешь?

— Не могу уснуть, если не поговорю с тобой.

— Так с Димой говори, вы год не виделись.

— Моих разговоров хватит вам на двоих.

Через месяц Лиза перестала звонить Свете каждый день и даже иногда забывала позвонить три дня подряд.

Свету это не сильно огорчало, даже наоборот, она радовалась за Лизу. Ведь теперь Лиза жила по-настоящему.

Самой первой вещью, которую Дима принес в квартиру, был матрац. Они спали в комнате, которая планировалась под их спальню, на полу.

Наверно, только молодости присущ оптимизм и непритязательность, которая помогает спать на голом полу, есть на покрывале на полу кухни и быть при этом невероятно счастливыми.

Второй вещью, которую Дима принёс от отца на следующий день после матраца, была палатка.

Когда Дима сказал, что пошёл кое-что забрать у отца, Лиза ожидала увидеть чайник, может, электрическую плиту, да что угодно, но явно не палатку. В первую секунду она даже спросила:

— Это что?

— Палатка.

— Я вижу, что палатка.

— А чего тогда спрашиваешь, раз видишь?

— Решила уточнить, точно ли я хорошо вижу. Дим, а палатка—это самая важная вещь для нашей совместной жизни?

— Лиз...—Дима посмотрел на Лизу как на неразумную маленькую малышку. Все ей приходится объяснять. — Конечно! Мы ее сейчас вот тут поставим, — с этими словами он побрел в центр гостиной. — Потом залезем.

Он раскинул небольшую палатку одним движением руки. И залез.

— Ты чего встала на пороге? — Лиза залезла к нему.

— Теперь ляжем.—Дима обхватил сидящую на коленях Лизу двумя руками и повалил на себя сверху.—Вот, чувствуешь?

— Что чувствую? Что у меня развивается клаустрофобия?

— Да нет же, что мы с тобой одни в этом огромном мире, близко-близко друг к другу. И я слышу твоё сердце, а ты мое. Вот будет у нас тяжелый день, вот поссоримся мы с тобой, разложим палатку, заберёмся внутрь и вспомним, что очень любим друг друга. Это палатка осознания и примирения!

Лиза прилегла рядом.

— Ну, пока можем спать то на матрасе, то здесь, только одеял надо побольше натащить. Ты, кстати, одеяло взял у папы?

— Ой, одеяло забыл.

— Зато палатку притащил, — Лизе было смешно.

— Не просто палатку! Палатку примирения!

— Как скажешь. Но за одеялом ты сейчас ещё раз пойдёшь. — Лиза собралась вылезти из палатки.

— Не так быстро. Вот мы почти поссорились сейчас? Иди, я покажу тебе, как палатка работает. Дима хищно взглянул на Лизу и начал подтаскивать ее к себе. — И паук нашу муху в уголок поволок. — Дима поцеловал Лизу и начал стягивать с себя футболку.

— Вот эти твои присказки—совсем не возбуждающие.

Но то, что Лиза тоже начала снимать с себя футболку, говорило совсем об обратном. Одеяло в тот день в их доме не появилось.

С тех пор, как Дима вернулся из армии, прошло четыре месяца. Все это время они учились жить вместе: начали делать ремонт, узнавали привычки друг друга. Дима ждал, когда его возьмут на работу, так что финансово семью тянула одна Лиза. Дима брал деньги у отца, хотя Лиза считала, что они должны справляться сами. Дима же совсем не спешил вставать на ноги самому, ведь за его спиной был такой надежный тыл.