Отпустить нельзя спасти - страница 19

На следующий день Лизе стало плохо. Прямо на работе ее пробил озноб и несдерживаемая рвота. Она ушла с работы и с трудом побрела домой, сильная слабость притягивала ее к земле, и тут ее осенило воспоминание.

Лизе 7 лет, она сидит на кухне за столом и рисует дом, радугу и кота. До нее долетают обрывки фраз подвыпивших родителей.

— Опять твоя чертова рыба? Ты уверена?

— Она меня еще ни разу не подводила. Я те говорю — беременна.

— Твою мать. Я не хочу возиться с мелким обоссышем. Пойдешь завтра в больницу.

Мать пролежала в постели весь следующий день, а спустя сутки уже пила как прежде.

Лизе пятнадцать лет, дома никого нет, она ищет свои грамоты, бережно хранимые ею в ящике письменного стола, но сегодня она их там не обнаружила. Она копается в шкафу матери и находит ее медицинскую карту, двенадцать абортов. Цифра повергает юную, наивную и скромную Лизу в состояние шока. Несмотря на свой возраст, Лиза поняла, что это страшная цифра. Ей всегда хотелось хоть одного родного и близкого человека, брата или сестру, выходит, у неё было целых двенадцать возможностей получить желаемое. Двенадцать смертей, двенадцать убийств, двенадцать детей. Она больше не захочет смотреть матери в глаза.

Лиза облокотилась на стену аптеки, до которой дошла неосознанно. Она зашла в аптеку и купила лекарства. Лекарства и тест. Все понятно, дети в очередной раз заразили ее гриппом, зачем же она покупает себе тест. И, словно эхом, в голове раздался голос отца: «Опять твоя чертова рыба?»

Тест показал, что никаких лекарств ей не требуется.

Лизу крутило так, словно она попала в океанскую волну. Ей не хватало воздуха. Она пыталась встать, чтобы выбраться из этого водоворота чувств, чтобы понять, что же она испытывает.

Страх. Какой матерью она будет?

Радость. У нее будет продолжение их любви, человек, которого можно любить без остатка.

Паника. Как отреагирует Дима?Умиротворение. Лиза будет мамой. Она забралась в кровать и уснула, крепко сжимая тест в руках. Осталось только дождаться Дмитрия.

— Беременна? —Дима светился от счастья. Подхватил Лизу на руки и вальсировал с ней по комнате, пока у него не закружилась голова. — Так! Стой здесь, я пошел.

— Куда ты пошел? —Лиза все еще не могла прийти в себя, подступила тошнота.

— Скажу папе!

— Да постой же ты. Я тут приготовила ужин, давай отпразднуем вместе!

— Вот и отпразднуем все вместе. Я быстро!

— Да постой же, позвони просто. — Лиза пыталась задержать Диму, ей больше всего хотелось сейчас уединиться с ним, закопаться глубоко в норку из одеял и никуда не выходить.

— Нет! Ты что! Я должен ему сказать лично.

Дима был очень возбужден, его лицо покраснело, он пару раз попытался надеть правый ботинок на левую ногу. Наконец ему удалось одеться, и он выскочил из квартиры.

Лиза осталась сидеть на диване немного потерянная. Она все никак не могла понять, почему в такой важный момент осталась в квартире одна. Ее представления о том, как Дима воспримет новость, сильно разнились с реальностью. Лиза ощутила себя нестерпимо одинокой, жалость самой к себе поглотила ее. Она так и просидела на диване до прихода Димы, глядя в одну точку, погрузившись глубоко в собственные мысли. Хлопок двери немного напугал ее. Дима вернулся один, но счастливый.

— Я сказал! Папа не пошел, сказал—это наша семья, отметьте вдвоем.

— Я тебе так же сказала. — Лизе стало обидно.