Отпустить нельзя спасти - страница 4

Оказалось, что всего лишь месяца достаточно, чтобы влюбиться. Хотя слова любви они друг другу еще не произносили, но, с другой стороны, так ли важны эти слова?

Дима очень хотел познакомить Лизу с папой. Лиза понимала, что это важный шаг для Димы, и ждала знакомства с Виктором Анатольевичем, с одной стороны, и очень боялась его разочаровать или не понравиться — с другой.

День икс настал. Дима зашел за Лизой, чтобы у нее не было возможности передумать, испугаться и не дойти.

Виктор Анатольевич принимал гостей дома. Навстречу Лизе вышел высокий, крупный седовласый мужчина, давно перешагнувший отметку 50-ти лет. Они с Димой были похожи по телосложению и совсем не похожи чертами лица. Глаза Виктора Анатольевича были голубыми, подбородок тяжелее, нос крупной картошкой. В первое мгновение он показался Лизе очень суровым и хмурым, но как только он улыбнулся, это впечатление развеялось.

Квартира была чистая, даже слишком. Полки и стеллажи были практически пустые, все вещи находились на своём месте, ни фотографий, ни ковров, ни статуэток, никаких милых подушек, красивых покрывал или хоть чего-то, что придало бы квартире уюта.

Вечер прошел замечательно. Виктор Анатольевич кормил гостей варёной картошкой с курицей и байками о своей юности. Лизе было тепло и уютно в этом доме, рядом с любимым. Виктор Анатольевич встал из-за стола и начал убираться. Лиза остановила его.

— Будьте добры, пожалуйста, позвольте нам с Димой убраться. —За спиной отца Дима вертел отрицательно головой с нарисованной на лице гримасой недовольства.

— Ну что ж, может, я буду наглецом и негостеприимным хозяином, зато буду отдохнувшим и выспавшимся хозяином, — пробасил Виктор Анатольевич, прогремел его смех, и он ушел.

Лиза и Дима убрали со стола. Лиза начала мыть посуду, Дима вызвался ее вытирать. Отдавая последнюю тарелку Диме, Лиза зачерпнула рукой воды и в тот момент, когда Дима насухо вытер тарелку, снова ее намочила.

— Ай-ай-ай, что-то ты плохо справляешься с заданием, тарелка мокрая! —в глазах Лизы плясали огоньки. Дима молча стерпел это вражеское нападение и снова вытер тарелку, Лиза же не растерялась и плеснула водой еще раз. Медленно Дима поднял голову, отложил тарелку в сторону, прижал Лизу спиной к раковине и перекинул через плечо, оба хохотали. Так они и отправились в его комнату.

Комната Димы напоминала мастерскую. Широченная кровать напротив двери, шкаф, стул и стол—все из дерева и, похоже, самодельное. Ничего лишнего, порядок был армейский, даже кровать застелена как в казарме, а покрывало заправлено под матрац. На столе лежали инструменты, гвозди, наждачка. А над кроватью висела гитара. Дима опустил Лизу на пол.

— Сыграешь мне? — Лиза кивнула в сторону гитары.

— Я даже скромничать не буду, я отлично играю и пою. И с удовольствием еще раз покорю твое сердце.

— А кто тебе сказал, что ты хотя бы раз его покорил? — Лиза лукаво улыбнулась одним краешком губ. Дима подошел вплотную, Лиза ощутила его дыхание на своем ухе, и он прошептал:

— Твои глаза. — Мурашки промчались галопом по Лизиному бедру. Она затаила дыхание в ожидании поцелуя. Дима же резко развернулся и зашагал к кровати, на ходу произнеся: — Хотя, может, я не прав? — ответа не требовалось.

В полумраке комнаты, сидя на диване, Дима играл ей на гитаре. Звучание струн расползалось по комнате и заполняло все вокруг, мягкий, томный голос уносил Лизу далеко из этой комнаты. Дима пел: