Отпустить нельзя спасти - страница 9

Дима встал на одно колено и оказался на уровне лица Лизы. Он протянул руку и раскрыл ладонь. В центре ладони лежало маленькое колечко, простое тоненькое золотое колечко с камушком.

Лиза отпрянула. Издала возглас, похожий̆ на вороний̆ крик, и затараторила:

— Ты всегда меня удивляешь! Ну как же я выйду за тебя, если мы знакомы три месяца! Три!

— Как? Как? Надеюсь, что счастливо выйдешь! Я не обещаю тебе, что будет просто. Но обещаю, что я сделаю все, чтобы ты была счастлива, моя девочка.

Слезы уже выступили на ее глазах, это было так глупо, так стремительно и так романтично. Никто и никогда не был для нее ближе, чем стал он за эти месяцы. Она верила ему и ей хотелось прожить с ним жизнь, какую угодно жизнь, доступную им двоим, и она сказала «да».

— Через три месяца я уйду в армию. Ты знаешь, как это для меня важно. Мы поженимся, и когда я вернусь, то вернусь к тебе, к моей̆ жене, к моей семье. Слышишь? Мы же сможем пройти это испытание?

— Какое же это испытание, год пролетит стремительно, — Лиза была уверена в своих словах.

Через месяц они поженились. Без роскошного платья, без друзей, без банкета, без свадебного путешествия, но с тем, что было важнее всего – с счастьем, надеждами и любовью.

Лиза стоит перед зеркалом. На ней желтое платье с цветами на бретельках. Она кружится и смотрит, как движется подол платья. Потом останавливается и собирает волосы в хвост. Смотрит в зеркало, кружится еще раз, затем отпускает волосы и смотрит снова. Решено. Волосы будут распущенные. Дима всегда восхищался ее волосами, хотя она и не видела в них ничего особенного. До приезда Димы еще три часа, а она уже полностью готова. Она села, посидела на стульчике, попила воды, снова села и подняла фантик с пола, который выпал из шорт Светы. Лиза разгладила фантик, а потом сложила из него самолётик, попробовала запустить, а тот шмякнулся на пол, не пролетев и трёх сантиметров. Лиза смотрела на шуршащий̆ самолётик и погружалась в воспоминания.

Она проводила Дмитрия на том же вокзале, на котором будет его сегодня встречать. Поезд тронулся и уехал, а Лиза осталась на перроне. Осознание, что она увидит своего любимого человека только через год, пришло не сразу.

Целую неделю она по ходу дня предвкушала их вечерние разговоры, и невероятное разочарование настигало ее, когда она вспоминала, что теперь их разговоры регламентированы не желанием, а уставом. А устав гласил: один разговор в неделю, если они не в море. Дима служил в Северодвинске на военном судне, они часто уходили в море и редко пришвартовывали к берегу на родине. Лиза писала письмо, которое дожидалось Дмитрия на суше. Всего таких писем было три, как и три ответа на них.

Свое первое письмо Лиза знала наизусть. В тот вечер, когда она писала его, на улице шел дождь. Лето закончилось и наступила осень, которая принесла не только похолодание, морозь и слякоть, но и тоску с одиночеством. Она села за стол и начала:

«Если честно, то пишу я гораздо лучше, чем говорю, ведь когда мы пишем, есть время продумать каждое слово, есть возможность зачеркнуть лишнее или вовсе все переписать. Если бы я сокращала письмо до сути, то написала бы тебе, что очень скучаю по тебе, но так ты бы не почувствовал, насколько сильно мое одиночество.

Не было ни дня, чтобы я не вспоминала тебя, не было ни дня, чтобы ты мне не снился. Я скучаю по твоим теплым рукам, по твоим сильным объятиям и по твоим нежным губам. Мне некому рассказать, как прошел мой день, разделить открытия, которые я совершаю, и мне некого слушать. Мне не о ком заботиться. Я могла бы заботиться о себе, но это не имеет для меня смысла. Я каждый вечер, вместо разговоров с тобой —мечтаю. Мне видится наше совместное будущее, мне знается, что будущее это будет восхитительно.