Отпустить нельзя спасти - страница 11

Серьезно, Лиза, не забывай о себе. Не копи так отчаянно, мы что-нибудь придумаем. И обязательно, слышишь, обязательно купи себе новое платье! Да такого цвета, который ты бы сама никогда не купила, хоть желтое!

Я люблю тебя вокруг Солнца до Земли и еще немного. Дима».

Лиза подошла к вопросу своего тоскливого ожидания обстоятельно: построила планы на год вперед, решила пока не съезжать с общежития и откладывать как можно больше на эту новую будущую жизнь с любимым. Света с ее решением была не согласна. Она предложила Лизе переехать пожить к ней.

— У меня есть целая свободная комната!

— Я не могу так, ты же знаешь.

— Нам будет так весело вдвоём!

— Я буду тебя стеснять и твоих молодых людей.

— Я не приглашаю их ко мне! У меня такое правило, это мой дом — моя территория, я позову туда только того, в ком буду уверена и захочу за этого человека замуж!

— У меня нет денег тебе платить.

— Лиз, ты меня бесишь!

Так Света ходила вокруг Лизы полгода, и наконец та сдалась. Лизе было уже невмоготу жить в этом студенческом общежитии, а она ведь уже даже не была студенткой. Оля съехала из их комнаты, она бросила учёбу и стала визажистом. Лиза не хотела жить оставшиеся полгода, привыкая к новому человеку.

— Твоё предложение ещё в силе? — Лизе было неловко.

— Конечно! Я так ждала! Собирай вещи.

Долгих сборов не было, все ее пожитки уместились в одну большую спортивную сумку.

И к совету Димы Лиза прислушалась: купила себе новое платье, решила, что в нем встретит его на вокзале.

Виктор Анатольевич регулярно звонил Лизе, интересовался как ее дела, надо ли чем-то помочь. Лизе было и приятно, и неуютно, она не привыкла просить помощи и не умела ее принимать. Поэтому всегда отказывалась. В один из дней на дисплее телефона высветился номер папы Дмитрия.

— Лиза? Алло! Я понимаю, что мою помощь ты принимать не хочешь, но, может быть, не откажешься сама помочь мне?

— Виктор Анатольевич, конечно! И я не не хочу принимать вашу помощь, просто потихонечку справляюсь сама. Но если что-то случится, вы же знаете, вы единственный, к кому я могу обратиться. Берегу эту возможность, так сказать.

— Ладно, мы с тобой — как из сказки Морозко, я хожу вокруг да около и спрашиваю: «Тепло ли тебе, девица, тепло ли тебе, красавица». А ты зубами стучишь и твердишь: «Тепло, батенька, тепло», — и он рассмеялся. — Ладно, я вот чего звоню. Мы каждый год с Димой ездим на могилу моей матушки, бабушки его. А в этом году он, как ты понимаешь, не сможет составить мне компанию. Может быть, ты согласишься со мной съездить?

— Конечно! Дима так много рассказывал о тех местах. Когда?

— Завтра заеду за тобой в 9, хорошо?— Буду ждать.Виктор Анатольевич никогда не опаздывал, надо сказать, что и раньше назначенного часа он не приходил никогда. Поэтому ровно в 9 Лиза открыла дверцу машины и села на переднее сидение.

— Пристегнись.

Лизе даже не надо было напоминать об этом, она всегда пристегивалась.

Дорога показалась немного напряженной, вроде бы надо было поговорить о чем-то, пошутить, посмеяться, но Лиза никак не могла начать разговор, а сам Виктор Анатольевич, похоже, не видел в этом необходимости. Примерно через час он произнес.

— Въезжаем, сначала на могилу заедем, в порядок там все приведем, а потом я тебе деревню нашу покажу, дом, кухню летнюю, где мама работала.

Кладбища всегда манили Лизу. Почему—она объяснить не могла, но проходя мимо кладбищ, могла часами разглядывать надгробия. Считать сколько человек прожил, какие события застал, во сколько умер. Ей представлялось как жил этот человек, как ушел из жизни, а по состоянию могилы она могла предположить, любят ли этого человека после смерти, помнят ли о нем.