Адан шумно выдохнул, как будто сама тяжесть этого молчания была ему знакома. Он опустил кинжал на стол с таким звуком, как если бы это было решение, после которого нельзя было откатиться.
– Кайя, это не случайность. Уже третий случай за неделю. И я думаю, что это связано с зеркалами, – его голос был почти шёпотом, но в нем звучала не только тревога, но и холодная уверенность, как у того, кто привык сталкиваться с тем, что нельзя игнорировать.
Её сердце сделало болезненный, сдавленный скачок. Зеркала? Это слово вызвало у неё ощущение чего-то древнего и неизбежного, чего-то, что давно поглотило её мир. Зеркала… Отражения, которые хранили тайны, тени, о которых невозможно было забыть.
Кайя понимала: Адан знает что-то, о чём ей ещё не известно. Это чувствовалось в каждом его движении, в тяжести его взгляда, в том, как напряжённо он сжимал кинжал в руке. Он медлил с ответом, словно взвешивал слова, прежде чем произнести то, что могло изменить всё.
– С зеркалами? Что ты имеешь в виду? – она заставила себя спросить, несмотря на смятение, нарастающее внутри. Что ещё она не знала? Что ещё скрыто за этим кошмаром, который теперь становился её реальностью?
Адан провёл ладонью по лезвию кинжала, будто этот жест мог дать ему уверенность. Его губы сжались в напряжённую линию. Наконец, он заговорил, но не сразу по существу.
– Когда я был ребёнком, бабушка рассказывала мне истории о Судьях Теней, – его голос был негромким, но в нём звучала непривычная для него задумчивость. – В детстве я думал, что это просто сказки, что ими пугают тех, кто не слушается. Говорили, что они приходят из зеркал, выслеживают тех, в ком есть магия, и забирают их. Говорили, что никто не знает, что с ними случается потом. Только зеркала оставались… – он сделал короткую паузу, а затем добавил: – Пусть Судьи исчезли тысячи лет назад, но то, что происходит сейчас, очень похоже на рассказы стариков.
Кайя затаила дыхание. Эти истории она тоже слышала в детстве, но всегда считала их вымыслом.
– Ты хочешь сказать, что… – она запнулась, не желая произносить слова вслух.
Адан кивнул.
– Адан, это невозможно, – выдавила она, надеясь, что если она скажет это вслух, реальность изменится. – Судей не существует уже тысячи лет.
Он не отводил взгляда.
– Ты так думаешь? – его голос стал шёпотом, словно он боялся, что, сказанные вслух, эти слова станут слишком реальными. Он наклонился ближе, и в этом движении, в его жёстких, почти металлических чертах, было что-то пугающее. Он говорил не просто о прошлом – он говорил о будущем, которое они оба могли не пережить. – А как ты объяснишь исчезновения? Люди пропадают, Кайя, а зеркала остаются. Я не знаю, как это работает, но без магии здесь не обошлось.
Его слова были как раскат грома, разрывающий спокойствие. Кайя чувствовала, как земля уходит у неё из-под ног, как её мир начинает рушиться, как хрупкие стены её уверенности начинают падать. Она поднялась, её тело напряжённо застыло, как натянутая струна, а в груди разгорелся вихрь раздражения. Слова Адана больно кольнули её, заставив чувствовать себя не просто неуверенно – она почувствовала, как что-то сжалось вокруг её сердца, как будто магия самого этого момента была направлена против неё.
– Если ты заметишь что-то странное, если увидишь, как зеркало начинает блестеть сильнее обычного, сразу сообщи мне, – сказал он, его голос стал более резким, как лезвие ножа, которое не терпит возражений. Он говорил без лишних слов, каждый его шаг был частью плана, частью стратегии, где ей не оставалось выбора. Это было предупреждение, и оно было весомым.
