Едва выйдя на улицу, Олеся Сергеевна обнаружила прямо перед собой неприглядную картину. Буквально в пяти метрах от подъезда, рядом с низеньким деревянным штакетником местного палисадника, наклонившись вперед, стоял старший сержант милиции. Он что-то ласково говорил служебной собаке, гладя ее по голове. Немецкая овчарка черного окраса, в очередной раз извергнув из пасти содержимое желудка, жалобно скуля, виновато глядела на хозяина. Асфальтовое покрытие было уже прилично загажено рвотными массами.
Увидев Киряк, дежурный кинолог выпрямился и с выражением озабоченности на лице произнес:
– Здравия желаю, товарищ капитан. Вот оказия! Никак не могу понять, что же с Найдой произошло… Мы с ней прибыли всего каких-то пятнадцать минут назад, да только до лифта и успели дойти. Собака даже след еще толком не взяла, как вдруг закрутится на месте, замечется – и бегом на улицу. А тут ее сразу же наизнанку и вывернуло. Я вот стою и думаю – может, она заболела или отравилась чем?..
Такая же мысль сейчас гостила и в голове сотрудницы уголовного розыска. Она вспомнала ту часть доклада Шереметьева, где он рассказывал, что собачке местной пенсионерки, которая обнаружила труп Никитина, на улице так же внезапно стало плохо. «Это что, совпадение? Или у обеих собак стали проявляться признаки острого отравления после контакта с чем-то в подъезде? Там что же, яд какой-то рассыпан? Тогда, видимо, зря я версию с заказным убийством на задний план отодвинула. Пока что все это очень похоже на работу профессионала высокого класса… Так… Требуется срочно найти Сайбоха. Пока криминалист на месте, нужно поставить его в известность».
Покрутив головой по сторонам, она увидела стоящий невдалеке старенький милицейский «уазик», на переднем пассажирском сиденье которого виднелся знакомый профиль Виктора Феликсовича. Олеся Сергеевна направилась к нему.
Криминалист внимательно выслушал ее подозрения, после чего, тихо кряхтя и чертыхаясь, выбрался из машины и направился в сторону подъезда. С учетом того, что болевшая с самого утра спина к обеду разнылась еще сильнее, перспектива проведения очередного забора образцов пыли с пола лифта и площадки первого этажа представлялась ему сейчас малоприятным занятием.
Киряк же забралась на освободившееся переднее сиденье.
– Поехали, – распорядилась она, дав указание водителю отвезти ее в бюро судмедэкспертизы.
По приезде в «судебку» ей определенно повезло – Петр Николаевич был на месте. Неторопливо попивая чай в ординаторской, он совмещал приятное с полезным. Прямо перед ним на столе лежал какой-то специализированный медицинский журнал по судебной медицине.
– Олеся Сергеевна! Сколько лет, сколько зим!.. – доброй широкой улыбкой поприветствовал Киряк пожилой судмедэксперт с короткой стрижкой «полубокс» и небольшой седой козлиной бородкой.
Ильину было уже под семьдесят, но он настойчиво продолжал работать. Это был человек именно той, старой закалки, а такие люди, как известно, работают до самой смерти, пока, как говорится, их не вынесут вперед ногами с места работы. Хотя в данном случае это явно черный юмор.
– Здравствуйте, Петр Николаевич, – ответила улыбкой Олеся Сергеевна. – Я к вам по делу.
– А как же иначе? Ко мне теперь все молодые женщины приходят исключительно по делу. Зачем им такой старикан, как я? – в шутливой манере продолжил Ильин. – Ладно, не буду вас мучить, Олеся Сергеевна. И так вижу, вы сильно спешите, поэтому не стесняйтесь, выкладывайте суть своей просьбы.
