Отвали, любовь моя - страница 12

— Через месяц приду за второй, — предупредил я и встал с дивана. По мне, излишне поспешно встал.

Елизарова вернулась к заданию по истории с таким видом, будто разговора со мной не было вовсе. Я потоптался пару секунд, решая, остаться ли в общежитии с Хьюстоном, но в результате поднялся в спальню и рухнул на кровать. Сил не было, как если бы их высосал крешет. Крешеты те еще энергетические вампиры, рядом с ними чувствуешь себя говном. Они обитают на болотах и в горных пещерах, а еще, говорят, в сырых городских районах, где здания давно сгнили от старости.

Елизарова действительно смахивала на пришельца из другого мира, где детям читают сказки, от которых даже взрослый обосрется, где ты с малых лет знаешь, что рано или поздно сдохнешь. Но перед этим проживешь тупую однообразную жизнь со скучными людьми; или не проживешь, если будешь доверять кому попало.

В мире Елизаровой девочки не западали на меня, не обращали внимания на шутелки и свистелки Эмиссара и знали, что фальшивомонетчики попадают в Новемар. Кажется, в свои двадцать Елизарова прожила уже две с половиной жизни.

К тому моменту, когда ко мне в руки попал второй сборник инквизских сказок, мы с парнями состряпали первую партию юнтаров. Решили начать с них, чтобы не вызывать подозрений. Краблы слишком мелкие, сотня в одном юнтаре, а ассигвали водились далеко не у всех студентов. Поэтому мы сделали тридцать серебряных монет — в сумме ровно на три ассигваля.

«Кто из родителей в здравом уме даст на карманные расходы ассигвали?» — риторически вопросил Хьюстон.

— Мои полоумные предки дают ассигвали. Но я не жалуюсь, — я поржал, вытащив из кармана горсть золота и парочку краблов.

— Вы с Марком скорее исключение, — рассудительно осадил Хьюстон. — Богатые ублюдки, — прорычал он, пародируя персонажа какой-то пьесы. — Вам важен сам процесс. И участие в незаконном мероприятии, конечно.

— Да какая разница. — Эмиссар засунул в рот полбулочки и промычал: — Эсо фсефо лиф деньфи.

— Ты говоришь как человек, у которого они есть, дружище.

Я хлопнул его по спине, чтобы помочь булке преодолеть трудный путь до желудка. Хьюстон подтянул к себе тарелку с кашей и принялся уплетать как в последний раз. Может быть, боится, что в тюрьме не будут кормить. Прогноз молчал и нервно ерзал на скамье. Вот-вот описается.

Бьюсь об заклад, я сбегу из Новемара максимум через месяц. Услужливый голос внутри моей головы напомнил, что оттуда еще никто не сбегал.

«Ну, значит, понадобится чуть больше времени. Скажем, больше на…»

— …двенадцать лет.

Я вздрогнул.

Эмиссар с Прогнозом увлеченно спорили, у кого из пташек сиськи лучше. Прогноз давно дрочил на Лизу со второго курса, а Эмиссар говорил, что ее сиськи никуда не годятся, и выглядит она как двенадцатилетняя школьница.

Мы все знали, что Эмиссар признает только одни сиськи, хоть он их ни разу и не видел.

Я старался об этих конкретных сиськах не думать, тем более у меня были другие. Сколько угодно других. После матча, который мы, кстати, позорно просрали, куча дурочек принялась убеждать всех подряд, что без меня команда не та. И все они хотели подбодрить и утешить — единственным доступным для дурочек способом.

Я не стал каждой рассказывать, что ушел из команды сам. Лолите только рассказал, но она ничуть не заинтересовалась. Лола не любила крылатлон и не понимала ажиотажа вокруг него, зато ей нравилось то, чем мы занимались за оранжереей номер шесть — самой дальней, у кромки Кедровой Чащи.