— Чернорецкий шутит, — ехидно пояснила Маркова Шарлотке. — Он имел в виду, что ты страшная, как кикимора без макияжа.
Мы свалили прежде, чем та успела ответить.
— Жестоко их обнадеживать, Псарь, — нахмурился Хьюстон.
— Да ну тебя, — отмахнулся я. Не всерьез же он? — Каждая женщина прекрасно знает, страшная она или красивая, знает, насколько она толстая и насколько уродлив ее нос. Поверь мне, я вырос среди уродливых и скандальных женщин. Я целовал их руки и нюхал вонючие духи. Но каждая из них хочет быть чуточку красивее в глазах подруг. Я всего лишь делаю девчонок счастливее.
Хьюстон усмехнулся и округлил глаза. Мимо пронеслось щебечущее девчачье стадо.
— Ты врешь им, — заметил Прогноз, провожая их взглядом.
— Ну да. Правду они и сами знают.
Так или иначе, трахался я с той, которой не требовалось врать. Лола, подружка Новиковой, училась на четвертом курсе Виредалиса и не требовала кучи комплиментов. У нее были темные глаза и темные волосы, как у меня, десятки поколений родственников-магистров, как у меня, и, наверное, в альтернативной вселенной мы были бы братом и сестрой.
Новикова о нас не знала. А узнала бы — разорвала бы на части. Либо Лолу, либо меня, либо свои слюнявые письмишки, адресованные мне.
С Лолитой мы трахались всегда в аудиториях на первом этаже, чтобы потом расстаться в холле: мой путь пролегал к лестницам, ведущим в общежитие Рубербосха, а Лола спускалась в подземный ход, соединявший усадьбу с общагой Виредалиса, хотя у меня иногда создавалось впечатление, что после меня она мутит еще с кем-то.
Я не жадный, меня это мало волновало.
В этот вечер холл был пуст. Лола хлопнула меня по заднице и скрылась в боковом коридоре. Я глянул на часы, парни должны были появиться с минуты на минуту. У нас было дело, за которое не взялся бы ни один студент в здравом уме. Но здравый ум был только у одного из нас — у Хьюстона, а он пару часов назад должен был обратиться в волка.
Мы делали фальшивые деньги.
Прогноз ссал кипятком при одной только мысли, что нас поймают. А мы с Эмиссаром ссали тем же самым кипятком при мысли о том, какая паника начнется, когда в Виридарских Высотах обнаружатся поддельные монеты. Нас не волновало само золото, у нас его было достаточно, во всяком случае, больше, чем у среднестатистического студента. Просто мы знали, что до нас никто не пытался обойти закон, а стало быть, десятки поколений студентов Виридара будут рассказывать друг другу о парнях, сумевших обвести вокруг пальца Калитар, чародейский банк.
А вот Хьюстон не ссал никаким кипятком, он сейчас рыскал где-то в Кедровой Чаще, которая окружала усадьбу, и не мог напомнить нам, что изготовление фальшивых монет карается тюремным заключением в крепости Новемар.
Я не боялся Новемара, я все равно никогда туда не попаду.
— …нет, Елизарова, прости, но тебе нельзя с нами. Нет-нет, Елизарова, умолять бесполезно… — Голос Эмиссара становился громче и громче, значит, сам Эмиссар прибывал с опозданием всего на четыре минуты. Правда, присутствие Елизаровой не входило в наши планы. Девушка вообще не должна знать, что подарки, преподнесенные ей, куплены на фальшивые ассигвали.
— Исаев, до отбоя осталось… Ой, какая незадача, отбой был полчаса назад.
Елизарова демонстративно посмотрела на часы. Ей шел статус старосты и соответствующая нашивка, полученные в этом году. Пожалуй, они с Хьюстоном были единственными старостами, которые не выглядели занудами.
