Отвлекаясь - страница 25

– Этторе Папа?

– Кто же еще? А ты подумал, папа Франциск?

Паоло весь похолодел, обернулся и не увидел Виолы, она мчалась куда-то быстрым шагом метрах в пятидесяти от него в распахнутом пальто, которое касалось земли.

– Я тебе перезвоню, – буркнул Паоло в трубку и сунул телефон в карман. – Виола, Виола, подожди! – прокричал он, но она все так же решительно уходила дальше. Он пустился за ней бежать, догнал ее и спросил: – Ты куда?

– К трейлеру, – бросила она, встала как вкопанная и молитвенно сложила руки. – Тебе кажется, сейчас самое время отвечать на звонки из офиса? Может, все-таки остановишься? Хотя бы сейчас. Почему ты так себя ведешь?

– Да знаю я, Виола, но ситуация сейчас напряженная, у нас неприятности, я не могу просто взять и исчезнуть.

– Да что ты говоришь? У нас, черт побери, все время неприятности!

Облако уползало вдаль, наполняя воздух ядовитыми частицами. Каждый раз, когда Виола повышала голос, он замолкал.

Когда-то все было по-другому, он считал, что вполне естественно давать ей отпор, ему это нравилось. Все четко работало, пока они любили друг друга. Потом, когда они решили зачать Элиа, она потихоньку начала меняться, копила обиды и разом их выплескивала и во всех ошибках и проблемах отныне был виноват только Паоло. Однако он убедил себя, что все эти ссоры, эти ужасные слова и оскорбления сразу исчезнут, как только у них все получится. Но все осталось как было, она наконец забеременела, а они по-прежнему друг друга ненавидели – сознательно, неудержимо, неодолимо. Появление Доры только все усложнило. В ее обществе Виола хоть ненадолго обретала покой, зато Паоло стал нередко впадать в ярость. Все, чем они должны были делиться друг с другом, она обсуждала с этой женщиной, этой лесбиянкой, вампиршей, которая высасывала из Виолы любовь, но не помогала навести порядок в голове. За месяц до несчастного случая Паоло не сдержался и дал Виоле пощечину. В середине гостиной обычно горела только лампа под абажуром – как будто в полумраке гнев мог рассеяться. Однажды вечером она где-то болталась с Дорой, потом украдкой вернулась домой, а он ждал ее, сидя в углу дивана, измученный ожиданием и ревностью.

Рука поднялась сама собой. Он ударил Виолу раскрытой ладонью прямо по лицу, влепил ей звонкую пощечину, она этого не ожидала, и голова ее резко мотнулась в сторону. Она обхватила руками живот, но не двинулась с места. Потом отступила назад. И плюнула на пол.

После того как она попала под машину, врачи посоветовали им не позволять ей двигаться, следить, чтобы у нее не повышалось давление и чтобы она не испытывала никаких неприятностей – ни эмоционального, ни физического дискомфорта.

Паоло пресекал любые споры, чего бы они ни касались, смягчал нервозность, не вступая в пререкания и поддерживая эмоциональную стерильность. Виола сознавала, что с ней обращаются как с больной, всегда и во всем соглашаются и что это мешает им обмениваться мыслями и чувствами, выключает любовь, словно свет на тумбочке. В первые месяцы их романа между ними существовало некое энергетическое поле, оно порождало дух соперничества (кто больше пробежал, больше выпил, кто лучше сыграл в теннис), вызывало мелкие ссоры и любовные перепалки; иногда после партии в Trivial Pursuit стол с грохотом опрокидывался, начиналась бурная стычка и бойцы искали примирения в сексе с позами доминирования и покорности, жесткими захватами и укусами (Виоле доставались законные трофеи – черно-фиолетовые пятна на ягодицах, на внутренней поверхности бедер и на шее). Они сражались под одеялом с изрядным воинским пылом, демонстрируя агрессивность и состязательность, держа друг друга в постоянном напряжении, и это укрепляло их отношения. Они рассыпались, когда Виола поправлялась после аварии, и в последние месяцы от них осталась только взаимная нетерпимость.