– Да, они очень крепкие дети. Дети воина Окилхана. Если их отец вернулся бы с войны, они так землю не чесали. Хотя их мать – ткачиха, но ей надо помочь. Они работают как муравьи…
Ойбек:
– Если бы я не уважал Бригадира, я бы одним ударом сбил этого инспектора с лошади…
Шодия:
– Не будь таким смутьяном, Ойбекжон. Если ты будешь сбивать каждого человека, говорящего не справедливо, полмира погибнет под ударом…
Ойбек:
– Вы считаете, что надо молчать и жить, как мулла верхом на осле, делая вид, что не слышит их? Нет, я так не буду…
Шодия:
– Сама жизнь состоит из черного и белого. Если вы говорите, что это неправильно, вам следует отказаться от этого. Боже упаси!
Одил:
– Давайте поговорим о хорошем. Ойбек, расскажи мне что-то об Алпомише:
Лошадь скачет по горному ущелью.
Рана от копья, от которой тело стонет…
Ойбек:
– Ну, «Алпомиш» подходит для вечеринок, где можно хорошо провести время. Кстати, что бы вы предпочли бы: сидеть около костра, чем копать мотыгой твердую почву или сунуть ногу в воду, чтобы замочить их! Вдобавок ко всему, старики в чайхане сказали: «Ойбекжон, прочитай эпос, дитя мое. Пусть слова окропит наши сердца». Эти читки повышают мою ценность…
Шодия:
– Вот как это выглядит для тебя сейчас. Легко ли раскрыть не раскрытий хлопок в холодные зимние вечера? Кончики пальцев трескаются… Когда они касаются пальчиков, они кровоточат и болят. Хотите сказать «дод»… Да вся работа хлопковая тяжелая. Она сама легкая, но труд тяжелый…
Ойбек:
– Люди всегда изобретали способы, чтобы облегчить тяжелый труд… Предположим, я изобрету машину, которая собирает хлопок…
Одил:
– Ах, твоя машина будет летать над кустами?
Ойбек:
– Хорошая идея. Может быть, он и полетит, только его железные когти будут собирать хлопок, стягивая шею хлопчатника…
Шодия:
– Ты такой мечтательный! Как мы можем выполнить норму, если сидим и думаем: «Хотел бы, чтобы было так, хотелось бы, чтобы было вот так»? Если не будет нормы, не будет и денег. Пошли работать!
Ойбек:
– Лучше спать на одеяле из клевера, чем на хлопковом ряду, хлопке, шкурке и коробочках!
Шодия: (Смеется)
– Это все знают…
Ойбек:
– Мы знаем, что не сможем этого сделать, верно? Таких вещей много, много! Ты знаешь, что не можешь…
Шестой вид
Сейчас утро. Двор Бону. Бону умывается в арыке. После умывания она смотрит на воду и думает. Шодия тоже выходит и умывается. Она берет метлу и начинает подметать двор.
Шодия:
– Эй,мама почему вы сидите утром около воды? Вам приснился мой папа?
Бону:
– Да, моя дочь. Говорят, приснился ли тебе хороший или плохой сон, расскажи об этом воде. Мне снился твой отец. Он едет на белом коне по высокой горе… Говорят, лошадь – это доброе желание. Может быть, «Черное письмо» от твоего отца – ложь, он когда–то войдёт через этот дверь… Я всегда так чувствую, рано или поздно твой отец придет…
Шодия:
– Как скажете, моя дорогая! Я тоже не могу поверить, что мой отец погиб. Я не сплю, думая по ночам о нем… Мы с братьями ждали, когда он вернётся с работы. Во-первых, его красивый голос и песни были слышны издалека. Когда он начинал петь: «Если я начну шагать по саду…», это как будто птицы перестают петь и прислушиваются…
Бону:
– Да, твой отец был прекрасным человеком… Пусть Бог вернет его нам… (Голос дрожит. Шодия откладывает веник и обнимает мать)
Шодия:
– Эй, мама…вот та старушка Анзират по моему не добрая?
Бону:
– Почему?
Шодия: (нервничая)
