– Эта бабушка Анзират говорит: «Ахмат – хромой хочет жениться на твою мать. Не держитесь за её ноги, когда он попросит вас об этом. Ей очень сложно и трудно. Чтобы вас кормить она вышивала куртки, кители, рубашки и брюки. Затем она – дочь ювелира вышла в колхоз работать и поскребает землю. Твой отец мертв. Ахмат-калека без ног, но у него есть лавка», – сказала она… (Плачет)
Бону:
– Я вышла замуж за твоего отца не случайно, а из любви. Обе семьи сопротивлялись. Но между нами была большая любовь. Мне не нужен был никто, кроме твоего отца, раньше и сейчас! Я буду ждать твоего отца, хотя мои плечи отягощены работой. Я верю, что Бог вознаградит наше терпение!
Шодия:
– Моя любовь, моя любимая мама…
Седьмой вид
Дождь льет. Пейзаж Ташкента после войны. Низкие дома без шифера. В кадре видны один за другим дома, где капли воды падают с потолков. Один такой дом. Любовь Ивановна, обвязанная вокруг талии толстым шерстяным шарфом, присела на корточки перед специально вырытим для дождя ямой. Таких ям в доме много. Светлана – Ойдин, Роксана – Раъно маленькое ведерко в их руках. Они опускают ведра в ямы, наполняют их дождевой водой, бегут, выливают ее в канаву во дворе и снова бегут домой. Эта сцена повторяется снова и снова. Спина Любови Ивановны напряжена, это видно по тому, что она переступает то на одну, то на другую ногу. Одежда девочек промокла от дождя.
Любовь Ивановна:
– Я не знаю, пробита ли крыша неба, почему уже три дня не «светить» луч света? Дождь, дождь… Кажется, Ташкент стал зоной дождей. Вам пришлось нелегко, отдохните…
Ойдин: (не прекращая бежать)
– Нет, дорогая, а мы что? Мы с сестрой бежим так, словно играем в перегонки. У тебя спина болит… Ты могла бы пройти в наш угол, где не падают капли дождя, и немного размяться и отдохнуть…
Раъно:
– Ойдин говорит правду, милая. Что произойдет, если вы заболеете в это время? Что мы будем делать?!
Любовь Ивановна:
– Доченька, не говори так!
Говорят, родственник тот, кто дает тебе место и хлеб. Вы были очень молоды. Ты хорошо помнишь. Как мы боролись в эшелонах за кусок хлеба и капля воды… Ташкентцы дали нам место в своем доме и хлеб со своего стола. Теперь мы ихне, они наши! Я бесконечно благодарен той женщине по имени Бону, которая отдавала вам молоко своих детей и никогда не обижала нас, хотя сами жили в нищете.
Раъно:
– Ой, мама почему бы нам не пойти к ним?
Любовь Ивановна:
– Все заняты своим пропитанием, дочь моя. Даже после войны жизнь непроста. Когда-нибудь мы увидимся, если наши судьбы сойдутся. У узбеков есть поговорка: гора не встречается с горой, человек встречается с человеком…
Ой…, наши крики дошли, кажется, до Бога (встает и смотрит на небо из окна), дождь, по-моему, прекратился. Необходимо сразу найти способ заварить один чай. Если не выпить горячего чая, то замерзним…
Раъно:
– А, что насчет тебя, дорогая? Опять на рынок?
Любовь Ивановна:
– Что я могу сделать? Я иду на базар. Ведь надо зарабатывать на жизнь!
Ойдин:
– Если мы вырастим быстрее, мы будем помогать вам… Нам очень жаль, что вы таскаете грузы с одного рынка на другой. Нам перед подругами стыдно…
Любовь Ивановна:
– Работать и зарабатывать… ничего в этом плохого нет, дочь моя. Воровство – позор, обман – позор… Не стыдно продавать овощи купив с фермерского рынка подешевле и перепродавать на внутреннем рынке. Это создаёт удобство для людей.
Ойдин:
– Мама! ты сама часто говориш: Вы из поколения благородных князей. Я читала в книгах. В княжеских домах работала прислуга. За детьми присматривали няни. Повара готовили еду… Дочерии внучки такой династии: – Если ты на базаре, мы так одеты: – если воду таскаем… (Вздыхает)
