– На! Прости, не знаю, что на меня нашло. Глупости в голове последнее время.
Я натянула на себя ткань, но ощущение свободы не отпускало.
– А вдруг кто-нибудь увидел?! Весь этот балаган с голыми девицами!
– Голая только ты.
– Да уж, конечно! И угадай, кого увидят первым?
– Ох, брось! Никому мы не нужны. Предрассудки и условности!
– Да? Тогда сама бегай так!
Оля закатила глаза.
– О, я? Да пожалуйста! Только боюсь, таких пузатых, как я, любители не оценят!
– Не болтай ерунды!
– Да нет, серьёзно. Вот ты – другое дело! Стройная, хорошенькая, сисички, супер секси… а я? Брюхатая корова! Смотри!
Она потянулась к пуговицам халата и стала растягивать пуговицы.
– Успокойся! – я взмахнула руками. – Ты не корова, ты просто дурочка счастливая!
Мне вдруг стало смешно и тепло.
– Не сходи с ума, правда. Всё, пошутила, молодец! Я на тебя не сержусь. Идём домой, Олег там ждёт.
– Ага! Все уже испугалась моих прелестей!
– Ужасно! Дрожу от страха!
Она снова рассмеялась – заразительно, от души. Я рассмеялась тоже.
Мне было года четыре, когда мы с родителями отдыхали на море. Тёплый южный берег, солёные брызги волн. Я бегаю по пляжу, едва прикрытая панамкой, с ведёрком в одной руке и совочком в другой. Я счастлива. Свободна. Мне ничего не нужно, кроме солнца, песка и маминого смеха.
Море с
Пеной Белой
Загар на теле всем
И нет на нем пробелов
Не пойманых лучем
Солнечного света
Вселенского тепла
Нет для них секрета
На коже у меня
И так повсюду голой
Я радостно иду
Как мне не быть счастливой
На пятом, то, году
Не нужная одежка
И ни к чему трусы
Миленькая крошка
Больше не грусти
Смейся и не бойся
Будь сама собой
И не беспокойся
Ты любима мной
И в сердце моем скрыта
Давно твоя печаль
Что нужно одеваться
Хоть так безумно жаль
Что больше не позволят
Нам голышом гулять
И с предрассудком глупым
Мы будем прозябать
Будем мы бояться
Будем всё скрывать
Будем одеваться
Чтобы понырять
Что б поплавать в море
Что бы отдохнуть
Нужно будет вскоре
Купальник натянуть
Спрятаться за тканью
От самой себя
Прошлому приданию
Порочна нагота
Я помню, как носилась босиком по горячему берегу, как ела мороженое, слизывая растаявшие капли с ладошек, как наивно и беззаботно плескалась в волнах. В те дни одежда не была обязательной. Я могла целый день оставаться голышом, и никто не придавал этому значения. Наш домик стоял недалеко от пляжа, и, возвращаясь туда после купания, я чувствовала на коже только тёплый ветер и соль.
Тёплые ночи юга. Я спала невинной под лёгкой простынкой, чувствуя приятную прохладу ночного воздуха. Было хорошо, сладостно, уютно. Я долго не засыпала, прислушиваясь к шёпоту родителей, к их смеху, к звукам ночи. Их голоса были наполнены любовью, и мне казалось, что в этом мире нет ничего более естественного.
Днём мы резвились в тёплом море, а вечерами иногда уходили далеко, туда, где не было людей. Там, среди тишины и шёпота волн, мы купались под звёздами – свободные, лёгкие, счастливые.
Но сейчас…
Сейчас я стояла здесь, едва прикрытая, и по спине пробежал холодок. То ли от вечернего воздуха, то ли от мыслей. Почему теперь нагота – это что-то запретное? Почему я больше не могу просто смеяться, бежать босиком, чувствовать себя свободной?
Оля шла рядом, болтая о чём-то своём, а я словно застряла между прошлым и настоящим. Детский восторг и взрослый страх спорили во мне, боролись.
Я вспомнила, как всего несколько минут назад боялась выйти из воды без купальника. А потом бежала, летела – как тогда, в детстве. Всего пару мгновений, но в них было настоящее счастье.
