– И кера Рина несет какую-то чушь! – подтвердила Александра. – Она сказала мне: «Иди спроси у тети! Я тут не приставлена вашу мисс охранять!» Да, и Афродита говорит загадками.
– Может быть… – начал было Александр.
Но он не нашелся сказать, что именно «может быть», так и застыл вопрошающе, сложив руки.
– Не все ли равно, когда она уехала и почему? Ее нет, и довольно! Да здравствует свобода! – воскликнул Антонис, пританцовывая на одной ноге, как подсмотрел вчера у Янниса. – Урок идет? На дно он идет! Играем сегодня весь день!
Но какую бы им придумать игру, не похожую на все, во что они играли до сих пор? По такому случаю нужно было что-то особенное и необыкновенное, что-то великое и безумное, достойное их новой свободы.
И пока они это обсуждали, в классную комнату ввалилась кера Рина с большой корзиной вишен для варенья. Ее прислала тетя Аргини – ягоды только поспели, их надо было срочно перебрать и вынуть косточки. Тетя велела, чтобы девочки сразу же начинали, кера Рина тотчас и пришла.
– Вот вам и игра! – обрадовалась Александра. Она, как и Пулудья, была без ума от работ по дому. – Давай, Антонис, ты тоже, сделаем быстрее!
Но Антонис пренебрежительно смотрел на приготовления девочек, на их подвязанные фартуки, на закатанные до локтя рукава, на супницы, на коробку с неуловимыми шпильками, на тарелки, куда будут бросать косточки.
Он не девчонка. И это не мужская работа. Представьте себе, если бы отцу сказали: «Надень фартук и перебери вишню, или розовые лепестки, или виноград»!
Антонис пожал плечами и, засунув руки в карманы, вышел из комнаты.
– Пойдем, Александр, – позвал он брата, – оставь эти женские дела девчонкам!
Александр, который уже было обвязался полотенцем вокруг пояса и с нетерпением готовился помогать перебирать, класть отдельно гнилые ягоды, удалять плодоножки, на мгновение заколебался. Соблазн остаться с девочками и покопаться в вишне был велик! Ягоды такие красные и прохладные!
Но как было отказаться от приглашения Антониса? Ведь он оказал ему честь, обратился к нему на равных, как парень к парню – оказал честь столь же редкую, сколь и желанную – разделить с ним одну судьбу.
И Александр не выдержал. Вздохнув, он размотал полотенце и поплелся за братом.
– Тем лучше! – сказала немного задетая Александра, – нам достанется больше вишни почистить!
И обе девочки с усердием втыкали шпильку в каждую вишенку, вытаскивали косточку, бросали плод в супницу, а косточку на тарелку. Праздник был великолепен. Сок, красный, как кровь, тек по голым рукам и капал с локтей. И нужно было быть осторожной, чтобы не закапать платье, нужно было всегда иметь под локтем кастрюлю для сбора сока – тетя требовала, чтобы ни капли не пропадало, все ради красивого цвета варенья.
– И не выбрасывай косточки, их будут потом сушить, – сказала Александра Пулудье, – и перезрелую вишню не выбрасывай. Из нее будут делать компот…
Ее прервал Александр, влетевший в комнату, точно пушечное ядро:
– Александра! Иди скорей! Антонису плохо! Быстро! Быстро! Он говорит, его сейчас вырвет!
Александра вскочила. Но что делать с соком, который капает с рук? Его не вытрешь, не испачкав полотенца…
К счастью, кера Рина позаботилась поставить на стол тазик с водой, чтобы помыть руки после работы.
– Быстрее! Быстрее! – крикнул Александр.
Александра окунула руки, за ней Пулудья, и обе побежали за Александром.
