Прикрываю глаза, пытаясь выровнять нервное дыхание. Вдох — выдох, вдох — выдох. Так, хорошо. Немного помогает. Надо успокоиться, привести себя в порядок и ехать домой. Дальше тусовка точно не станет лучше, а другие варианты просто не стоят потраченного времени.
Продолжаю стоять с опущенными веками, когда чувствую стороннее присутствие. Тяжёлая рука ложится на мою талию, привлекая к себе. Эй, нет, Волков. Не прокатит. Я же сказала, хорошего помаленьку. Побаловались и хватит.
Резко разворачиваюсь, собираясь в доступной форме и со всем своим богатым словарным запасом русского языка объяснить, что продолжения банкета не будет, но готовые вырваться колкости так и застревают в глотке.
Нет. Это не Волков...
☆☆☆
Вот только этого утырка мне и не хватало для полного счастья.
— Последние мозги растерял? — взбешённо отпихиваю от себя Альберта. — Или виниры не жалко?
Лощеная сушёная вобла, а своей худобой и ростом он реально её напоминает, ехидно скалится, красуясь липовой белоснежной улыбкой. Про виниры, если что, не шутила.
— Не буянь. Ты ведь умеешь быть покладистой. Я видел.
— Что ты видел, озабоченный придурок?
— Ваши страстные поцелуи с.... кто он тебе там? Женишок? Позволишь поздравить с помолвкой? — опять лезет. Да когда ж ты импотентом-то станешь, неугомонная скотина?
Меня всегда поражало отсутствие хоть каких-то извилин в его черепной коробке и то как даже без них он умудряется вот уже который месяц пудрить мозги моей матери. Впрочем, наверное, здесь дело не в его умении, а в её нежелании принимать действительность. Куда удобнее делать вид, что всё хорошо, чем снова остаться одной.
— У тебя фетиш не только на спящих передёргивать, но и подглядывать за другими? — пресекаю попытки снова коснуться меня. Переживу без такой радости. И так хочется в кипятке теперь вывариться, чтоб отмыться от его зловония.
— Всего лишь оказался в нужном месте. В нужное время.
— Это так теперь называется? Огорчу, у врачей для этого целый диагноз есть.
— А ты не изменяешь себе. Всё такая же дерзкая. Это мне в тебе и нравится. Это заводит.
Фу. Фу, фу и десятки раз сверху многократное фу. Никогда ещё и никто не вызывал у меня такого отторжения как этот тип. Двуличная склизкая жаба, которую мамины "подружки" мнят порядочным джентльменом. А этот порядочный джентльмен в это самое время шпилит их несовершеннолетних дочерей в подсобках. После чего возвращается с улыбкой к гостям и сыпет направо и налево комплиментами.
Знаю, потому что лично стала свидетелем одной такой увеселительной забавы. Потому что однажды тоже оказалась не в том месте и не в то время. После этого, собственно, поползновения начались и в мою сторону.
Видимо, Альберт логично предположил, что я тоже поддамся на его, чтоб тебя, чары обольстителя. А, может, хотел таким образом просто заткнуть мне рот, боясь, что я его сдам. Не знаю. Знаю, что после это уже переросло в принцип. Мол, как так? Мне и не дала? Не понял. Я же обаяшка. Молодой, красивый, богатый. Тьфу.
Не знаю, как его похождения до сих пор не вскрылись. Слухи-то ходят. В нашей песочнице они сродни воздуху: витают везде, всегда и всюду. Однако за отсутствием прямым доказательств ничего не стоят. Так устроена политика элиты. Пока выгодно закрывать на проблему глаза — они будут закрываться.
Все и закрывают. В этом мире каждый сам по себе и преследует личные мотивы. Я же тоже молчу, не желая растоптать имя матери. Пока молчу. Но рано или поздно пределы могут рухнуть.
