P.Ж. и Пигмалион. Смарт рассказы - страница 4

–  Так что делать? – встревожился еще больше Вован.

–  Ладно, пусть там ругаются. Но я прямо сейчас вызову неотложку, – быстро и внятно сказала Вера Олеговна, – где телефон?

Она вышла в коридор, сняла трубку и набрала номер:

–  Это зам. Главного Врача Поликлиники номер три Вас беспокоит, – спокойно сказала Вера Олеговна в телефонную трубку, – у нас тут малыш «уходит». Уже поздно, я знаю… Она выждала паузу, пока на том конце провода что-то говорили…

– Я Вас прошу, именно, неотложку прислать, и ничего другого, будем госпитализировать. Я не уйду отсюда, пока не дождусь машины. Пишите адрес…

На той стороне что-то стало происходить, потом врач еще раз предупредила, что будет сама сидеть и ждать машину и повесила трубку.

– За такие мизерные деньги никто ничего не хочет делать, – обратилась она к родителям, предварительно присев на краешек кровати, на которой полусонно лежал Димулька, – в педиатрии остались одни фанаты этой специальности. Есть, конечно, еще и вымогатели, но они постепенно в более простые области уходят.

– В какие? – поинтересовался Вован.

– В частное акушерство, в «левые» гинекологи, которые могут любые болезни проституток вылечить и тому подобное.

– А как же дети, будущее России?

– Дети это забота родителей, так, видимо, правительство считает.

Так за беседой, в общем-то, ни о чем, кто спрашивает нас о том, что, действительно, нужно обывателю, как говорят в Германии бюргеру, прошло часа полтора-два. В томительном ожидании Вера Олеговна рассказала, что приехала из глубинки, думала стать детским врачом и стала им, спасибо Советской Власти, но вот теперь, не понимает, что происходит.

– Так ничего нового не происходит, – говорит Вован, – при Советской Власти номенклатура все имела, но все это было левое, ворованное. Им просто захотелось, открыто, все это иметь. На какие деньги дочь Брежнева летала каждую неделю в Париж? Ответ ясен. А теперь, дескать, каждый может ваучером воспользоваться, а как вы воспользовались, Вера Олеговна?

– Продала за 25 тысяч, десять раз в метро съездить…

– И мы также, а вот господа из номенклатуры, взяв казенные деньги, их у нас и выкупили таким образом. Якобы они деньги от вложения этих ваучеров в какое-нибудь дело направят на возврат кредита, который сами себе выдали, а прибыль будут делить в виде налогов с государством и все заживут лучше некуда.

– Сказки, в России так не может быть.

– Конечно, сказки, но мы-то, что можем сделать. Нам кредиты не дают, а если кто и дает, так потом с бандитами приходят и отбирают все, что у тебя есть. Отдать никакой кредит в России невозможно!

Наконец, длинный звонок в дверь. Входят какие-то новые врачи. Вера Олеговна выходит им навстречу, о чем-то говорит. Те обращаются к родителям:

– Ну, что мамаша, собирайтесь, вместе с младенцем положим.

– А что собирать? – засуетилась жена.

– Да все, там не один день пробудете. Ну, потом муж, если что забудете, передаст…

…Целый день Вован калымил на своей древней «Копейке» и, наконец, купил на выручку шикарную коробку конфет, которые теперь были повсюду, только купить не на что. Он поставил машину у окна, вошел в парадную и подумал, что как же это можно дальше жить, что бы на подарок врачу, а он хотел этой коробкой отблагодарить за выздоровление сына Веру Олеговну, нужно было потратить 12 часов, бензин и будущий ремонт.

Нет, нужно брать пример с власти, нужно обязательно залезть в бюджет, иначе не протянуть. Правда мелькнула мысль, а как же такие, как Вера Олеговна, честные и бескорыстные, дало знать себя нетерпение сердца. Всё внутри заныло, голова стала болеть от этого раздвоения холодной мысли о неизбежности воровства в той или иной форме и горячего чувства благодарности к таким, как этот врач…