Не суть. А суть была в том, что боль постепенно нарастала, нарастала и закончилось тем, что я в холодном поту и скрюченный приплёлся обратно в больницу.
Там меня обезболили, и стали думать, что делать. Корячилась, угрожая, опять полостная операция. Со всеми её проблемами, и… да, болями послеоперационными.
Но выручил мой Хирург. Он настоял на применении обычной… клизмы. Меня два раза в день "клизмили", проверяли ежедневно на рентгене динамику состояния "заворота", и…
И выправили-таки мои кишки многострадальные. И боль тогда прошла!
Боль сердечная
Следующее "свидание" с болью, по теории, должно было состояться при инфаркте в 2022 году. Но мне опять "повезло"! Меня, пока ждал "Скорую", трясло всего, холодный пот лился, как под душем, но боли не было! А затем, когда "Помощь" наконец приехала, ввели нитраты и морфин, и вообще похорошело. Как наркоману какому-то. Мне повезло тогда, а вообще-то, что такое сердечная боль настоящая, я услышал один раз.
Это, когда лёжа в кардиологии, я вдруг услышал дикий крик! Все, кто мог ходить, выскочили из палат на этот безумный шум. Оказалось, что одного сердечника две молодюсенькие стажёрки-медсестры не повезли на каталке на процедуру, а повели. И у того больного развился второй инфаркт. И боль была такая, что он закричал на всю больницу и потерял сознание.
Но это всё были не длительные "свидания" с чужой болью.
Отмучались!
По-настоящему осознание всего ужаса онкологической боли произошло в 2025 году. Это когда меня перед химиотерапией положили в паллиативное отделение, чтобы поднять гемоглобин.
Паллиативная помощь, дай Бог вам не столкнуться с этим, предназначена для улучшения качества жизни пациентов, страдающих неизлечимыми заболеваниями. Вот и были там в основном те, кому поддерживали жизнь медицинскими средствами.
Но были и те, кого привезли умирать! Вот и кричали они от боли круглые сутки. Да, и днем кричали, нервируя всех, и ночью кричали, не давая спать никому.
– Почему не обезболиваете? – такой вопрос задавали лечащему врачу.
Она отвечала что-то о бессмысленности обезболивания при "сумеречном сознании" пациента, об отсутствии сильных обезболивающих средств…
И вот так, крича, за неделю на Тот Свет ушло двое больных.
А все живые поняли, какая это боль!
Боль озлобляет
А боль свою, до операции на кишечнике, я тогда придушил лекарством. И всегда принимал таблетку, как только эта боль-змея поднимала голову и начинала злобно кусать меня.
Но как только страдания телесные уменьшились, в голове опять заворочались проклятые вопросы! Болезненные вопросы. И так как о "почему это произошло" я уже подумал, повсплывали следующие вопросы.
А я болью тогда был вздрючен-озлоблен, поэтому естественно было задуматься о тех, кто виноват в моих бедах.
"Кто? Кто виноват? Кто виноват в моей трагедии личной?" – думал я, охваченный злостью.
Все вокруг виноваты? Значит, и ты виновен!
Да, боль притихла, а в этих многочисленных "почему" без бутылки или прокуратуры не разберешься!
От бутылки я уже отвык, и даже не тянуло спиртным залить до забвения этот проклятый вопрос. А прокуратура? Да, как-то мы, люди, воспитанные в СССР, вообще старались жить без связи с силовиками. Не нарушать законы, но и не просить помощи. Поэтому сейчас даже и мысли не было обращаться с просьбой разобраться:
– А что же эти товарищи, которые мне совсем не товарищи, делают со мной?
