На мгновение я прикрываю глаза, собираясь с духом, а потом открываю их и смотрю дальше. Смотрю, что сделали люди просто из ненависти к демону, которого они даже не знали.
Я помню тренировочный лагерь. Несколько раз я выглядела там не менее ужасно, чем сейчас. Но тогда причиной были схватки. В основном со сверстниками, которые находились там на тех же основаниях, что и я. У нас были одинаковые шансы. И к нам были одинаковые требования.
То, что делали люди на рыночной площади, было недопустимо. Какой Бог дал им право считать себя свободным от грехов племенем и поступать так с кем-то вроде меня?
Я качаю головой. Потому что в глубине души знаю, что они поступили бы точно так же с кем-то из себе подобных, если бы он оказался у позорного столба. Что ж, таковы люди.
Я даю себе и своей душе еще мгновение, прежде чем отвернуться от своего истерзанного отражения и броситься в воду. Вода действительно теплая, со свежими цветочными ароматами. Эфирные масла обжигают раны, но облегчают боль в ребрах и на лице.
Я ныряю и ненадолго замираю под водой, а вынырнув, вздрагиваю, потому что вошла Серра и присела на корточки рядом с бассейном. Я вопросительно смотрю на нее, хотя прекрасно понимаю, зачем она пришла.
– Хочешь, я тебя вылечу? – спрашивает она мягким голосом и кончиком пальца начинает рисовать круги на воде, от которой поднимается пар.
Вода тут же становится еще теплее, теперь от нее исходит запах целебных трав. Это она сделала? Своей силой?
– Я… наверное, нет, – тихо говорю я, наблюдая за маленькими узорами на воде, чтобы не смотреть на нее. Не видеть ее рыжеватые волосы и прекрасное лицо.
Краем глаза я все же смутно замечаю, как она наклоняет голову, встает, стягивает через голову легкое желтое платье и предстает передо мной полностью обнаженной. Затем спускается ко мне в этот огромный бассейн.
– Почему? – почти равнодушно спрашивает она, хотя я знаю, что она догадывается о причине. Ее выдает тон голоса.
– Потому что остальным это недоступно. Просто залечить свои раны и забыть об этом.
«А еще потому, что я не хочу принимать от тебя никаких одолжений, если я действительно шпионю в пользу твоего врага», – добавляю я мысленно.
– Во-первых, у тебя, в отличие от этих остальных, есть такая возможность, и я тебе ее предлагаю. Любой другой не отказался бы, будь у него такой шанс. И во-вторых… Даже если я исцелю твои раны, это не означает, что ты забудешь о том, что с тобой случилось, Навиен.
Когда она произносит мое имя, веки у меня вздрагивают. Я не могу точно объяснить почему. Может быть, потому, что она произносит его так спокойно. Будто я просто Навиен, с которой она хочет познакомиться. Не какой-то там герой. Не боец. Не сестра. Не любовница. Не демон. Просто Навиен.
– Я хочу видеть, что они со мной сделали.
Я знаю: она подумает, что я имею в виду Лирана и Авиелл, и это будет на пользу моему заданию. Но я имею в виду людей на рыночной площади. По крайней мере, я пытаюсь себя в этом убедить.
Она поднимает брови, затем проводит влажной рукой по своему лицу, кладет руки на край бассейна и опирается на бортик спиной, болтая ногами в теплой воде. Она, без сомнения, прекрасна. Как ангел. В конце концов, она и есть ангел.
И все же в ее красоте есть нечто большее, чем ровная кожа, зеленые светящиеся глаза, маленький прямой нос и рыжеватые волосы. От нее исходит теплое, ласковое сияние.
