– Ты слушала, но молчала. Какого ответа моя дочь ожидает от тебя?
Корлат печально улыбнулась.
– Испытания одинаковые. Общие для ваших двух армий. Но не только… общие во все времена. Для всех, кто обладает памятью, будь то один человек или целый народ, уроки жизни – всегда одни и те же. – Глаза тисте анди стали фиалковыми, когда она взглянула на Серебряную Лису. – Даже для т’лан имассов – это ты хочешь нам сказать, дитя?
Та пожала плечами.
– Что бы ни случилось, думай о прощении. Держись за него, но знай, что его не следует даровать всем без разбора. – Серебряная Лиса перевела сонный взгляд на Корлат, и её тёмные глаза вдруг жёстко блеснули. – Иногда в прощении следует отказать.
Воцарилась тишина. Добрые духи, наставьте нас. Я начинаю бояться этой девочки. Почти понимаю Каллора… и это куда страшнее, чем всё остальное.
Они остановились сразу за частоколом лагеря Бруда, с краю площадки для переговоров.
В следующий миг на возвышение выехали малазанцы. Их было четверо. Мхиби сразу узнала Дуджека – объявленного теперь вне закона Кулака. Однорукий оказался старше, чем она ожидала, он сидел на своём чалом мерине, как человек, измученный старыми ранами и болью в костях. Он был тощий, среднего роста, в простых доспехах. У пояса висел неприметный короткий меч армейского образца. Узкое лицо с резко очерченным носом, чисто выбритый острый подбородок, множество старых и новых шрамов. Шлема на малазанце не было, единственными знаками отличия были длинный серый плащ и серебряная застёжка.
По левую руку от Дуджека скакал другой офицер – седобородый, крепко сбитый. Шлем с полузабралом и кольчужной бармицей скрывал черты его лица, но Мхиби почуяла в нём невероятную силу воли. Он ровно сидел в седле, однако рхиви заметила, что левую ногу воин держал напряжённо и вытащил сапог из стремени. Металлические кольца его кольчуги были кое-где погнуты и пестрели кожаными стежками. То, что именно этот малазанец скакал слева от Дуджека, с незащищённой стороны, многое сказало Мхиби.
Справа от бывшего Первого Кулака ехал молодой человек, видимо, адъютант. Выглядел он непримечательно, но Мхиби заметила, что взгляд его неустанно блуждает туда-сюда, подмечая самые мелкие детали. Этот человек держал затянутой в кожаную перчатку рукой древко знамени беззаконной армии.
Четвёртым всадником оказался Чёрный морант. Он был с ног до головы закован в хитиновую броню, и этот доспех был сильно покорёжен. Воин потерял четыре пальца на правой руке, но продолжал носить то, что осталось от латной перчатки. Блестящий чёрный доспех покрывали бесчисленные вмятины и рытвины от ударов мечей.
Рядом тихонько хмыкнула Корлат.
– А эта компания видала виды, ты не находишь?
Мхиби кивнула.
– Кто это – слева от Дуджека Однорукого?
– Скворец, я полагаю, – с кривой усмешкой ответила тисте анди. – Внушительная фигура, верно?
На миг Мхиби вновь почувствовала себя юной девушкой, какой и была на самом деле. Она сморщила носик.
– Рхиви не такие волосатые, слава духам.
– И всё равно…
– Да уж.
Серебряная Лиса заговорила.
– Я бы хотела, чтобы у меня был такой дядя.
Женщины удивлённо уставились на неё.
– Дядя? – переспросила Мхиби.
Девочка кивнула.
– Ему можно доверять. Однорукий старик что-то скрывает – нет, они оба, и это один и тот же секрет, но бородатому я всё равно доверяю. Морант – он смеётся про себя. Всё время смеётся, и никто этого не знает. Это не жестокий смех, но исполненный горечи. А знаменосец… – Серебряная Лиса нахмурилась. – В нём я не уверена. Наверное, никогда и не была…
