А теперь, внимание, вопрос: могу ли я сама, подчиняясь лишь доводам рассудка, прервать отношения с этим мужчиной? Ответ: однозначно нет.
Занавес. Конец спектакля. Актёры выходят кланяться зрителям».
Однако, придя к этим умозаключениям, я, как это ни странно, несколько собралась и, похоже, обрела возможность двигаться, ибо вылезла из кресла и даже предприняла вялые попытки изобразить некоторое хозяйственное рвение. Настоятельная потребность приготовить еду охватила меня с такой силой, что я немедленно отправилась в кухню. Аппетита при этом не было совершенно. Но я чётко понимала, что готовлю именно для него. И не важно, съест он это или нет. Если я буду ему готовить, смогу гарантированно чувствовать себя его женщиной. Обычное проявление бабской натуры. Оказывается, оно и мне не чуждо.
Кстати, уходя, он не произнёс ни слова по поводу того, когда собирается появиться в следующий раз. И позвонить тоже. До сих пор он всегда испрашивал моего разрешения для следующего звонка.
Мобильный зазвонил, и я вылетела из кухни как ошпаренная. Но это оказалась Алинка.
– Алё, – осторожно начала она.
– Не волнуйся, я одна. Он только что уехал.
– Ничего себе. Это с субботы, что ли?
– Именно. Ну ладно, ты где?
– Дома. Недавно приехала, – сообщила она. – Зайти-то можно?
– Нужно! – воскликнула я.
Алинка с порога долго рассматривала меня, чем в результате привела в смущение.
– Ну что ты так смотришь, будто я привидение какое-то?
Она покачала головой.
– Тебя не узнать. Глаза потрясающие, совершенно нездешние.
– Что нездешние, это верно, – со вздохом согласилась я.
– И волосы разметались… обалдеть, чистая русалка…
К её приходу я даже не додумалась собрать их хотя бы в хвост, и теперь поёжилась. Причина была слишком очевидна.
– Ну и как? – поинтересовалась она.
– И не спрашивай.
– Смерти моей желаешь? Я ж звонила вчера, было выключено.
– Да, я только утром включила телефон.
Мы прошли в кухню, и я поставила на стол блюдо с вчерашними пирожками.
– Чай будешь?
– Буду. А теперь рассказывай.
Я глубоко вздохнула.
– Аль, он фантастический. Если так пойдёт дальше, мне конец.
– С чего вдруг? Вы ведь женитесь вроде, – изумилась она.
– Не говори чуши. Во всяком случае, пока что я на это не соглашаюсь.
– Как это?
– Да очень просто, – нахмурилась я. – Мы ведь едва знакомы, если ты помнишь.
– До чего ж у тебя всё сложно! – подпрыгнула Алинка. – Я после такого предложения кинулась бы в загс прямо с дачи. Ведь как он всё это шикарно обставил! Жаль, под рукой не было камеры, – это стоило запечатлеть для потомков! Грегори Пек рядом с ним – подмастерье сапожника.
– Я ему так и сказала.
– Про сапожника?
– Нет, про «шикарно обставил». Правда, затем предложила ему с этим не торопиться.
– А он?
– А он замуж зовёт.
– Ты меня бесишь, – мотнула головой Алинка. – Потом, когда вы уехали, Владька с Леной восторгались им до самой ночи. А ты ещё капризничаешь!
– Я не капризничаю, но и кидаться мужику на шею по воле случайных обстоятельств тоже не собираюсь. Мы же не дети, куда спешить?
– Ну, с одной стороны, конечно… – тоже вздохнула Алина. – А где он сейчас-то?
– Поехал в Останкино, у него запись.
– Тебе, конечно, виднее, но особенно долго мучить его не советую. Если он почти до сорока не женился, а теперь вдруг настаивает на этом, я полагаю, он знает, что делает, не мальчик.
– Вроде бы так. И всё же нам лучше подумать. Пусть идёт как идёт, а там будет видно. Знаешь, Алин, – прервала себя я, – он пишет такие изумительные книги, что уже одно это заставит влюбиться кого хочешь. Я ведь их ещё раньше читала, задолго до знакомства с ним, потому и согласилась встретиться, когда он позвонил.
