Слава богам, никто за Звёздными Вестниками так и не последовал. Сражаться с мерзостью совсем не хотелось.
Оборотни и люди обошли сцену ужасов за пару километров и, лишь удалившись от оной на три лиги, немного успокоились, позволили себе отдышаться и отдохнуть у весело, безмятежно журчащего, ручейка, в котором шугливо метались крохотные серебристые и золотистые пузатые рыбёшки. За ними неустанно охотились более медлительные зелёные рачки. Позабыв об усталости, они в который раз удивлённо воззрились на эпическую картину. Только Диму она не удивила, он спокойно резюмировал:
– Вы правильно поняли: никакая рыба не водится в изолированных мелких водоёмчиках по разным причинам. Поскольку ручей стелется нам навстречу, значит, он вытекает из более-менее крупной реки или озера, где рыба чувствует себя вполне комфортно.
Оказывается, странники не разучились удивляться, а с тех пор, как степь стала преображаться в лучшую сторону, удивляться приходилось всё чаще. К исходу следующего дня, незадолго до заката, группу дерзких смельчаков приняли существа более странные, чем им встречались до сих пор на Винэру, включая кентавров и разумных готрельских драконов. То были самые настоящие живые и, судя по всему, разумные змеелюди во главе рослой двуногоходящей, с золотистой шерстью, обезьяны. На этом удивительное не закончилось – обезьяна заговорила вполне человеческим голосом на франкийском языке почти без акцента:
– Мы приветствуем вас, гости с севера.
У северных гостей буквально отвисли нижние челюсти (окромя, разумеется, Птерис и Одинца ввиду невозможности сего поступка из-за их плачевного состояния). Крупный обезьян лукаво – по-человечески же – улыбнулся в ответ. Оборотни и Гральрих где-то на краешке воспалённого сознания отметили, что в нежно-розовых глазах веселья не было ничуть, в них искусно и глубоко захоронена скорбь. Половина змеелюдов, не меняя боевых позиций, повторила движение предводителя (скорее всего), прочие замерли изваяниями.
– От вас зависит, – меж тем продолжил обезьян с золотой шерстью, – будете желанными гостями в землях, именуемых Нагасари, или же станете их пленниками, или того хуже врагами Прайя Наков, – его… лицо стало предельно строгим и требовательным.
Путники вымученно переглянулись друг с другом, засим вопросительно воззрились на Наташу с Одином: драться явно никому не хотелось. Пара осознавала, насколько странники устали за последние две с половиной седмицы – они едва стоят на ногах, хоть оружие и крепко держат в руках. Бесконечные бои с дикой природой Запретных земель, борьба за жизнь, полуденный зной и ночной холод, охота, много ходили и бегали и очень мало отдыхали… Даже неутомимые оборотни обессилели. Всем понятно, что в таком состоянии горстке дерзких чужаков не одолеть таких воинов. Тяжело принимать подобное решение, но… Кончик сабли и торцы лезвий дисленумов легко вонзились в землю. Хозяева осиротевшего оружия отошли на метр от оного решительным шагом, отметив, насколько облегчённо встречающие повели плечами и немного расслабили мышцы лиц.
Всем воинам известно – хоть на Винэру, хоть на Земле – расставаться с породнённым оружием нельзя даже после смерти. К примеру, оживлённые Бэрайей-магом мертвецы продолжали пользоваться орудиями, с которыми не расставались при жизни – крестьянские орудия труда или орудия смерти служивых да разбойников. Но спутники оборотней знали не понаслышке, что те никогда не расстаются со своим понапрасну, лишь из страха, – для этого нужны весомые обстоятельства… А посему странники воли богов устало подходили к вильчатой сабле и дисленумам и вонзали в землю рядом каждый своё оружие, отходили от оного с великим сожалением и некоторым облегчением одновременно. Зачем умирать сейчас, когда можно повременить! В объятия воинственных валькирий все – рано или поздно – попадут, но лучше – позже.
