С первыми лучами солнца чёрный колдун честно выполнил данное накануне обещание: поставил на ноги жителя Виккелы, не оставив и следа от перелома правого предплечья и левой коленной чашечки. Паутина заклинания помогла восстановить рёбра на левом боку и вывести кровь из лёгких, расправить их и дать новую жизнь умирающей Птерис. Но вместе с тем пограничник вновь высосал свои магические силы до дна – сиё отразилось и на открытом лице: оно осунулось, губы обескровились, карие глаза потемнели, под ними залегли тёмные мешки, вокруг оных и губ образовались старческие морщины (хотя колдуну едва ли сорок вёсен исполнилось).
К сожалению, неразличимые в темноте твари, караулящие миссионеров прошедшей ночью за крошечным лесным островком, никуда не исчезли и с восходом знойного степного солнца – они лишь держали безопасную дистанцию, собравшись во внушительную стаю из нескольких сотен особей. Земляне отчего-то сравнили их с чёртиками из славянских сказок: чёрного цвета приглаженная шёрстка, длинные хвосты, прыгучие задние лапы длиннее передних, смертоносно-вострые коготки, чуть вытянутые крепкие челюсти, на голове корона маленьких рожек, большие глаза с диагональными ромбовидными зрачками, весьма подвижные тела и неугомонные, очевидно, пакостливые, зловредные и трусоватые монстрики, нападают на жертву только тогда, когда уверенны в своём несомненном превосходстве, то бишь наверняка, с минимальными последствиями для своей стаи. Тварюшки то мерзко хохотали, то отвратительно плакали, словно преднамеренно-осознанно издевались над слухом людей и оборотней, действовали на нервы. Напряжение двуногих росло в геометрической прогрессии – пограничники даже зубы до скрипа стиснули (окромя чёрного колдуна, коий боролся с первобытной многоуровневой психической атакой иначе, нежели воины: он выставил в голове крепкую стену, которую латал в местах разрушений), дабы не сойти с ума и не съехать с катушек. Путники выглядели намного лучше, что также помогало держать себя в руках людей Муэрто.
Чёртики почти незаметно для глаз – видя эффективность своих действий – сжимали кольцо вокруг миссионеров, всё чаще и быстрее меняя направления движений. Они становились смелее, наглее и активнее, начали асинхронно постукивать клыками, строили совсем не забавные рожицы, показывали узкие языки, издавали шипение (скорее неудачное – лишь отдалённо похожее – подражание змеиному). Чаще и чаще выскакивали из окружения вовнутрь, с каждым разом ближе к двуногим, и моментально скрывались среди сотен тел, когда к ним выстреливали упреждающие клинки – с неизменным хохотом или плачем.
За ничтожные доли секунды до очередного прыжка одной из тварей Один разгадал сиё намерение и послал ей убийственно-кровожадный взгляд: чёртик от неожиданности расширил до предела ромбовидные глаза, на мгновение остановившись (собратья плавно и чётко огибали его), а засим в слепом ужасе покинул кольцо – на сей раз наружу, сбив невидяще нескольких из стаи. Харрол сузил зрачки почти до точек – крепко задумался, – не прекращая командного движения и контролировать психические атаки своего рода шакалов Запретных земель. Он интуитивно просканировал каждого члена отряда, подспудно оставшись недовольным его общим психологическим фоном: пройдёт меньше часа и пограничники и птеригианка будут полностью деморализованы учащающимися нападками степных тварей, а сиё обязательно приведёт к гибели горцев и подвергнет смертельной опасности остальных. Харролу хватило чуть больше минуты, дабы раскусить слабость стаи и придумать, как приподнять боевой дух людей:
