Что я наделала! – стыд обрушивается на меня лавиной. Торопливо поправляю белье, не смея посмотреть на того, с кем только что изменила мужу.
– Все хорошо? – мягко спрашивает мужчина, судя по звукам, он тоже приводит свою одежду в порядок, после пытается убрать мои волосы с лица, заправить за ушко. Непроизвольно дергаюсь.
– Спасибо, – выдавливаю из себя.
Ой, дура! За что я его благодарю? За секс?
Краснею еще пуще. Как стыдно!
Чем ты думала, Люба, когда первая повисла на чужом мужике? Точно не головой.
С надвигающейся истерикой жму на кнопку открывания дверей. Задыхаюсь в этой маленькой кабинке. Стены давят, запах мой, мужчины, смешался, стал густым, тяжелым. В глазах темнеет.
Да откройтесь же, чертовы двери! Выпустите меня!
– Как тебя зовут? – спрашивает незнакомец.
Знакомиться? Боже упаси!
Слава Богу, лифт распахивает дверцы. Срываюсь на выход.
– Подожди! – мой случайный любовник кричит мне вслед. – Имя хотя бы скажи!
Только не это!
Пожалуйста, Господи, пусть он никогда не узнает кто я! Пусть наши пути больше никогда не пересекутся!
Несусь по коридору в страхе, что он меня догоняет. Вижу значок лестницы, дверь, саму лестницу. Чудом не ломаю ноги, пролетая этаж за этажом.
Практически бегом пересекаю холл первого этажа. Мне кажется, у меня на лбу бегущая строка, что я только что изменила мужу.
Оказавшись в машине, запираюсь в ней. Руки трясутся, ехать не могу, надо взять себя в руки, успокоиться, понять масштаб катастрофы.
Отомстила мужу? Довольна?
Я еще ничего не понимаю.
Сначала боль от измены и порушенной жизни, потом сумасшедший секс в лифте с незнакомцем.
Или из–за стресса, или из–за внутреннего бунта против предательства Бориса разрядка была такой мощной, что до сих пор внутренности трясет. Даже близко не похоже на то, как бывает у нас с мужем.
Было.
Жалею?
Скорее нет, чем да.
Но от себя подобного не ожидала.
С незнакомым мужчиной!
В лифте!
В здании, где работает мой пока еще муж!
Сама повисла не пойми на ком, сказала «хочу», разрешила делать с собой все, что угодно. И липла же, липла к чужому телу, сумасшедшая!
Стыдоба!
Падшая женщина, – сказала бы свекровь с величайшим презрением.
И она права!
Боже, как стыдно!
У меня же кроме Бори никого не было!
С дебютом, блин, Люба!
– М–м–м! – со стоном кладу руки на руль и утыкаюсь в них лбом. Несколько раз бьюсь от бессилия. – Люба! Что ты натворила!
Но…
Собственная измена Борису перекрыла боль от его измены мне.
Клин клином?
Пусть так. И будь что будет.
Все равно будет развод.
С этими мыслями лезу в бардачок, достаю упаковку влажных салфеток. Глядя на себя в зеркало, стираю потеки туши. Глаза красные, заплаканные. Губы, щеки опухшие. Волосы растрепанные.
А тот мужик шептал, что я красавица и вообще был со мной нежен, даже проявлял заботу.
Из здания выходит несколько человек. Прячусь за руль, пригибаясь. Вдруг там он? Кто из них? И есть ли он среди них?
Я не видела его лица! Только силуэт, запах туалетной воды вкупе с личным, мускусно–тяжелым. Еще хриплый голос и ласковые руки.
Люди расходятся. Двое идут на парковку к своим машинам.
Опустив голову, быстро вставляю ключ в замок зажигания, завожу свою ласточку и срываюсь с места.
До салона еду как в тумане. Планов появляться там сегодня не было, но домой ехать не могу, а больше некуда.
Подруг у меня нет. Те, что были в школе, за эти годы исчезли с горизонта – кто уехал, у кого семья, мужья, дети. Институтские самоустранились, как только Боря занял своим присутствием все свободное время, а потом я сама погрязла в семейной жизни. Даже на вечер встречи не ходила.
