Конрад тяжело выдохнул и покачал головой.
– Это вовсе не так.
– Что именно, папа? Ты целыми днями сидишь взаперти. Дела клана тебя не интересуют. Даже Маркус в них заинтересован больше.
– Чушь! Ты занимаешься кланом, и это твоя прямая обязанность. Ты наследница трона. Кому как ни тебе получать опыт управления?! А Маркус, этот старый чёрт, занимается только своей лошадью! – Он резким движением отодвинул от себя тарелку с остатками еды, задев кубок, из которого по столу расплескалась вода.
– Ты ослушалась меня и направилась в клан, вместо того чтобы поехать со своим избранником. Ты получила что хотела – пожинай плоды.
– У меня были на это причины, папа. Тебе не в чем меня упрекнуть, – Элизабет взяла с колен салфетку и положила её на стол.
– Когда я вернулся, я не выгнал тебя из замка. Я дал тебе неограниченные полномочия, а ты ведёшь себя как маленькая.
– Я благодарна тебе за это. Но это никак не умаляет того факта, что с момента твоего возвращения, ты начал хоронить себя заживо. А я на это не подписывалась!
– Что мне делать и как мне быть, решать только мне! Занимайся своей жизнью и вверенным тебе народом. Ты наследница трона. Не забывай это!
– Я это помню, папа. Всегда помнила. Но я не хочу, чтобы ты хоронил себя.
– С чего ты это взяла?
– Как с чего?! Ты превратился в отшельника!
– Элизабет. Я признателен тебе за беспокойство, но ты перегибаешь палку. Займись более полезными делами и своей жизнью, наконец.
– Я занимаюсь.
– Как?
– Я отправила к Даниэлю путников.
– Похвально. Почему раньше не отправляла? Что изменилось? – удивился Конрад.
– Время изменилось.
– Как я и сказал: на смену одной эпохе приходит другая. Я рад, что ты решилась с ним поговорить. Это верный шаг, – похвалил её устремления Конрад.
– Папочка, – взмолилась Элизабет, взяв его руку в свои. – Пожалуйста, не закрывайся от меня и от людей. Мне так не хватает вас с мамой. Помнишь, как мы ездили кататься в лес на лошадях? Помнишь, как ты учил меня держаться в седле? А наши схватки на мечах?
Конрад отвёл глаза в сторону. Печальным и пустым взглядом он смотрел в стол, понимая: он не помнит ничего из того, что сказала Элизабет. Она, посмотрев ему в лицо, на котором игрались блики от пламени камина, осознала, как отцу приходится тяжело. В этот же миг её осенила блестящая идея.
– Папа, а давай завтра поедем в лес, прокатимся. – Она ловила его взгляд.
Конрад, медля с ответом, наконец, посмотрел на неё и сказал:
– Хорошо. Утром.
Элизабет, просияв в улыбке, вскочила со стула и крепко обняла отца. Конрад ответил достаточно прохладно.
– Папа, я так рада! Спасибо, что ты согласился! – Выпустив его из объятий, она села обратно.
Послышался стук в дверь, на который Конрад повернул голову.
– Войдите, – дал он разрешение громогласным голосом.
В комнату боязливо вошёл слуга, ранее выдворенный из неё.
– Говори, – приказал Конрад.
– Не прикажете ли сменить блюда? – спросил он дрожащим голосом.
Конрад, кинув мимолётный взгляд на дочь, посмотрел на стол. На блюдах лежало ещё достаточно кушаний, но он был сыт как едой, так и сегодняшним разговором.
– Можно всё убрать, – приказал Конрад и, сняв салфетку с левой ноги, положил её на стол, а сам встал.
Элизабет тоже поднялась и ожидала дальнейших указаний.
– Спасибо, родная. За этот вечер и приятную беседу. Я был рад провести с тобой время. – Он обнял дочь, в этот раз крепко прижав к себе.
