Пятый день после «явления Раджа» начинался как обычно. Будильник меня разбудил в семь утра. Умывание, лёгкая пробежка по участку с собиранием урожая огурцов, завтрак. Потом поездка на автобусе в Энск и возвращение оттуда на такси с жидкокристаллическим телевизором «Шарп» с диагональю экрана больше метра и стеклянным столиком для него. Старый «Панасоник» и тумбочку я выкинул в гараж. А «Шарп» установил на его место. На стенку, как у моей вдовы, я его вешать не стал. Потом «знакомился» с Настасьей Филипповной, ещё одной значительной героиней у Достоевского, и немного поспал после «знакомства». И всё это происходило до обеда. А к обеду появился Радж-Раис. Уставший и проголодавшийся.
Всё, что я «наметал» на обеденный стол Раис «смёл» со скоростью солдата новобранца. Поблагодарив за обед, уселся в моё кресло и с помощью пульта быстро настроил каналы, предлагаемые кабельным и спутниковым телевидением. Разговаривали о пустяках, короткими фразами. Я терпеливо ожидал от него сообщения о приглашении в отдел полиции. А Раис демонстрировал спокойствие и невозмутимость. Собрав выявленные поиском телеканалы в список без пропусков, шумно вздохнул и посмотрел на меня.
– Переодевайся! Нас ждут через двадцать минут.
– Звонили? – справляюсь я, понимая, что вопрос лишний, но очень хочется получить чёткое доказательство продолжения и скорого окончания придуманного нами розыскного казуса.
– Звонили, – тихо удостоверяет меня Раис.
В кабинете Токарева стоит приглушённый гомон. Здесь присутствуют несколько офицеров в форме и штатском. Они рассматривают размноженные на ксероксе чёрно-белые портреты предполагаемых преступников. Делятся мнениями.
Из знакомых сотрудников в кабинете находится только следователь капитан Саврасов. Раис взглядом указал на молодого лейтенанта.
– Котов, – шепчет он.
Токарева и Светлова здесь нет.
Саврасов, увидев нас, громко командует:
– Товарищи офицеры!
– Здравствуйте! – Раис задерживается у входа, не решаясь войти в компанию, где, наверное, обсуждаются вопросы, не предназначенные посторонним ушам. – Продолжайте работать. Мы к Петру Петровичу по личному вопросу.
– Да вы присаживайтесь, Раис Абидуллович, и вы, Владимир. – Саврасов приглашает нас к приставному столику. – Токарев и Светлов у начальника отдела на пятиминутке.
Созревает ощущение, что я выгляжу здесь посторонним зрителем. Меня не игнорируют, а воспринимают, как сопровождающее помощника депутата лицо. Основное внимание сотрудников полиции обращено к персоне Раиса. А я – мальчик на посылках.
Я вовремя притормаживаю зарождающуюся где-то внутри зависть к посланнику из параллельного мира. Моя задача – соблюдать нейтралитет и инкогнито. Хорошо, что документы, удостоверяющие личность, не спрашивают. Интересно, чтобы предприняли сотрудники полиции, узнав во мне покойного. Но, похоже, в качестве покойника я выглядел иначе. Те, кто видел убиенного Володьку в морге, на меня не косятся и не изучают с целью идентификации.
Меня коробит от промелькнувших в памяти образов. Убитых врагов и друзей за время службы насмотрелся. А себя представлять в этом качестве противно. Я даже вздрогнул при мысли об этом.
Сели. Саврасов положил перед нами два листа с фотороботами. Их передали из Москвы по факсу. Изображения на бумаге отпечатались не чётко. Я мельком взглянул на серые лица, описанные и нарисованные со слов старших Рейнов и подправленные компьютерной графикой. Оба лица мне знакомы. Старики хорошо запомнили основные приметы персон. Однако, узнав, что эти двое, погубили спасителя их ценностей, то есть меня, немного «сгустили краски». Парней я помню молодыми и симпатичными. А с фотороботов на нас взирают «телесериальные бандиты», с грубыми чертами, с тяжёлым взглядом из-под густых нахмуренных бровей.
