– Ага, – согласился я, и, покопавшись в дорожном мешке, вытащил первый же свиток, который попался под руку и протянул его сёдзё.
– На-му-мё-хо-рэн-гэ-кё … – начал по слогам читать он. Кто ж знал, что он окажется грамотным? «Вот и всё» – обречённо подумал я, – «плакало наше сакэ…»
Свиток плавно спикировал к моим ногам и что-то глухо стукнуло о гальку. Сёдзё и след простыл.
– Что это было? – не понял я.
– Что ты ему подсунул? – в два голоса прозвучало в наступившей тишине.
– Беда у вас какая-то с этими свитками, никакого порядка нет – заключил Ледяной Монах, внимательно ознакомившись с нашей «подорожной», – у одного братец спёр свиток с Проклятием Айнов, второй морскому демону в морду «Лотосовой сутрой» тычет…
– А чего он вредничает и жадничает, – обиделся Дракон, – мы ж не со зла…
– А это ты ему попробуй объяснить, когда он вернется. Сейчас-то он, поди, уже Князю Эмма жалуется, – недобро улыбнулся в темноте Ледяной Монах, – но, если хочешь, можешь его догнать
и принести свои извинения, мы тебя подождём. Кстати, бадейку ему вернёшь…
– Какую бадейку? – вопросил Дракон, пытаясь одновременно почесаться и ухватиться лапами за голову.
– Известно какую: с сакэ, которую он тут с перепугу уронил. Или ты думаешь, что он хранит сакэ в себе подобно твоему другу Ямата-но-Ороти, о подвигах которого ты рассказывал
на рыночной площади во время поиска Продавцов? Лично мне в этом случае было бы несколько неловко угощаться…
– Где бадейка? – тут же поинтересовался Дракон, – я замёрз, у меня крылья ломит и хвост отваливается…
Бадейка куда-то запропастилась, и в поисках неё мы с Драконом начали обшаривать берег.
– Так мы до утра будем искать, – споткнувшись об очередной камень, пожаловался я, – может, костёр разведём, чтобы стало светлее?
– А откуда ты знаешь, что сёдзё был один? – немедленно спросил Ледяной Монах, – может, на свет костра их сюда сбежится столько, что берега не хватит?
– И все с бадейками! – мечтательно подхватил Дракон.
– И с Князем Преисподней во главе, – добавил Ледяной Монах, что повергло нас в тихую панику. Встречаться на пустынном берегу с Князем Преисподней, да ещё ночью…
В конце концов, Ледяной Монах но посоветовал искать на запах. Совет оказался дельным, бадейка отыскалась довольно быстро, после чего мы принялись угощаться. Ледяной Монах уверил нас,
что этой ночью сёдзё уже не вернётся, кроме того, посоветовал на всякий случай свиток с Лотосовой сутрой далеко не прятать.
– За Токугаву! – важно провозгласил Дракон и приложился к бадейке, после чего констатировал факт: – она бездонная!
– Конечно, бездонная, – согласился Ледяной Монах, – а ты наивно полагал, что сёдзё каждый раз, как сакэ заканчивается, бегает к адскому котлу за новой порцией?
– Тогда за создателя бадейки! – ухмыльнулся Дракон.
Потом мы выпили за императора, за Фунаюрэй, за айнов, за здоровье Вечернего Вьюнка,
за священные деревья хахака. За здоровье своего дедушки Дракон пить отказался, заявив, что тот
и так вечен. После тоста за япону мать Дракона потянуло на разговоры.
– Где мой брат? – спросил он у Ледяного Монаха.
– В Стране Жёлтого Источника, – ответствовал тот, – мы с Конфуцием подумали и определили его в тутовые шелкопряды, это вроде исправительных работ.
– Он Дракон, а не паук! – запротестовал Дракон, но Ледяной Монах перебил его:
– Ты хочешь, чтобы его определили в наживку для рыбы или в могильного червя?
