— Это — ограбление! — опустив Дашу на пол, обрадовался Джек. — Треш, угар и адская содомия! Веселуха в полный рост, присоединяйтесь.
— Замолчи, — вспыхнула Даша. — Елена Викторовна, все в порядке! Джек письмо привез от Кирюши, мы как раз в лабораторию шли.
— А почему ты кричала? Что случилось?
— Ничего.
Даше стало неловко. Джек ведь ни в чем не виноват, просто дурака валял — а его, должно быть, уже бог знает в каких грехах заподозрили.
— В самом деле?
— Честное слово! — Даша повернулась к Джеку. — Покажи письмо, пожалуйста.
Джек неохотно — кажется, с удовольствием продолжил бы дурачиться дальше, — выудил из кармана файлик. Протянул Вадиму.
Елене Викторовне широко улыбнулся:
— Здрассьте.
— Доброе утро. — Елена Викторовна поправила очки. В ледяном тоне явственно звучало, что нынешнее утро может быть добрым для кого угодно, кроме нахального адапта. — Дарья, почему ты кричала? Что случилось?
— Ничего. — Даша смиренно смотрела на наставницу. Вадим уже перестал замечать окружающее, углубился в письмо. — Правда, все хорошо! Мы просто немного… поспорили. Елена Викторовна, Вадим Александрович, знакомьтесь — это Джек.
— Очень приятно, — обронила Елена. Ни намека на приятность в ее тоне не было.
Но Джек не смущался и глаз не отводил. Он не спеша разглядывал женщину, с головы до пяток. Непонятно обронил:
— Ух ты. А я-то думал, вы тут все на колесах.
Елена Викторовна отчего-то вспыхнула:
— Не понимаю, о чем ты говоришь! Кирилл просил передать что-нибудь на словах?
Джек, помедлив, качнул головой:
— Нет.
— Очень жаль. Скажи ему, что мы скучаем и ждем его возвращения.
— Что скучаете — это видно, — непонятно ухмыляясь, согласился адапт.
— Не смей! — взорвалась вдруг Елена.
Даша испуганно отшатнулась. Впервые видела Елену Викторовну такой рассерженной.
Уткнувшийся в Кирюшино письмо Вадим Александрович вздрогнул:
— Леночка, что случилось?
Побагровевшая от гнева Елена смотрела на Джека. Тот, простодушно бубня: «Подумаешь, чё сказал-то?..» — на нее. Но Даше отчего-то подумалось, что непонимающим адапт прикидывается. Причину вспышки невозмутимой обычно Елены на самом деле прекрасно знает. А Елена Викторовна знает, что он знает, но обвинить в чем-то конкретном не может. И именно это ее злит больше всего.
— Что сказал этот негодяй? Извинись немедленно! — Вадим Александрович решил вмешаться.
Джек хмыкнул.
— Да не вопрос. Извиняйте.
Светлые глаза смотрели на Елену с насмешливым прищуром. Несмотря на извинение, победа в странной перепалке явно осталась за ним.
— Пойдемте в лабораторию. — Елена Викторовна взяла себя в руки. — Спасибо за письмо, ты можешь отдыхать… Дарья, идем.
Резко развернувшись, устремилась прочь. Недоумевающий Вадим Александрович — следом.
— Пока, лапушка, — грустно бросил задержавшейся Даше Джек. — Дальше, видишь, с моим рылом не пускают.
— Ты сам виноват! Для чего ты ее так разозлил?
— А чё я такого сказал?
— Ну… — Честно говоря, Даша сама не понимала, отчего Елена Викторовна так взбесилась. — Не знаю. Они волнуются, из-за Кирюши.
— Понятное дело. Небось, не погулять пошел — к мутантам в логово… Слышь, лапушка, а где тут у вас больничка? — вдруг резко поменял тему Джек. — Далеко?
— Нет. — Даша показала коридор. — Вон туда и направо, двери с красным крестом. А что? — встревожилась она. — У тебя болит что-нибудь?
— Да не-е. Я так, доктору привет передать… Он в клинике сейчас?
— Скорее всего. Но, если вдруг не застанешь, его комната в том отсеке первая. На двери табличка висит: «Носов Г. А.», у нас у каждого на двери надпись.
