– Так, – гудит спокойный голос. – Только Виталий способен писать стихи на химии. А за контрольную у тебя что? «Четыре»? Вот видишь, а могло быть «пять». Теперь, будет «три».
Гудит бас Виталия Юрича, но недовольства почему-то не выражает.
Что химия! Алгебра гораздо хуже. Особенно, когда их две подряд. Вероника Аркадьевна напориста, как стихийное бедствие: «Думайте, господа, думайте. Через три года вам единый экзамен сдавать. А там московские ребусники такого насочиняют и так сформулируют, что вы целый час только с условиями разбираться будете. Все, вперед! Решаем! Точка!» Вероника Точка-Тире. Тоже Виталий придумал. И с этим прозвищем, пожалуй, все согласны.
***
Через год Вероника исчезнет. Она поедет в Чечню разыскивать пропавшего там младшего сына и не вернется. Спустя еще полгода, ее старший сын продаст квартиру и переберется в Канаду. Предприимчивые покупатели скупят весь первый этаж ее дома и займут его под магазин импортного спортинвентаря. Виталий впервые ощутит, что на этой земле от человека действительно может не остаться ничего.
***
Ноябрьская улица. Грязный асфальт с бурыми ошметьями некогда желтых листьев, набухшая сыростью мускулатура голых тополей, низкое горькое небо и придавленное его тяжестью настроение. Черно-белые документальные кадры поздней осени.
Виталий, шаркая рифлеными подошвами и время от времени хлюпая носом, медленно удаляется с троллейбусной остановки. Ему все хочется ощутить радостное предвкушение встречи с книжицей, но… не получается. Конечно, мешает погода. Конечно, неприятно сосет под ложечкой – пришлось уклониться от похода в музей, попросту сбежать, а это было не так легко, как казалось утром. Но есть и еще что-то. Может, Горыныча попытаться разыскать? Эту мысль Виталий отогнал сразу. Почему-то она ему не понравилась и не понравилась решительно. «001 Душа», – прочитал на столбе Виталий и удивился. Не то чтобы он не знал, о чем речь, но «душа» была здесь особенно не к месту. «Ну, душа моя, собирай свои манатки и улепетывай, – вспомнился старый анекдот. – Обосновал, но препохабно». В подъезде Виталий долго возился с почтовым ящиком и сумел-таки, не открывая, вытащить из него еженедельную бесплатную газету с программой телевидения и рекламными объявлениями. Вытащил, свернул трубочкой и бросил на подоконник. Газета жалобно шелестнула, слегка распрямилась и застыла в обиженном ожидании. Виталий устыдился и снова взял ее в руки. Газета отблагодарила забавной рекламой: «ИЧП „Топтыгин“. Кожаная обувь. В нашей обуви вы устоите даже на узком и скользком мостике».
Конец ознакомительного фрагмента.
